— Продавшихся за социальный бабл и синтетическую похлёбку, — негромко вставил Роберт Уокер.

Клиффорд Льюис по прозвищу Пулемёт издал горлом звук, весьма напоминающий скрип, но поток извергаемых им обвинений иссяк, словно бы его перегородила плотина.

— Впрочем, извините, Клиф, — продолжил с деланным спокойствием Уокер, — вы ведь сами только что сказать изволили, что не уважаете синтетическую пищу, а чуть раньше намекнули, что презираете тех, кто согласен довольствоваться социальными баблами. Коньяк в вашем бокале точно не из дешёвых. Мне кажется, он родом из Княжеств. Я прав, Барбара? Покажите бутылку, пожалуйста. Отсюда вижу, надпись на русском языке.

— Какое отношение русский язык имеет… — начала Ирис.

— Самое прямое, — хмыкнул Уокер, но пояснять ничего не стал.

— Значит, натуральные продукты Внешнее Сообщество фактически получает из Княжеств, — задумчиво проговорил Александр. По-русски и довольно громко.

— Так вот зачем ты по-русски… — смотря на него расширенными глазами, произнесла Ирис, не отдавая себе отчёта в том, что говорит на том же языке.

— Потом, Иришка, — с досадой прервал её Волков, глядя поверх её головы. Девушка оглянулась непроизвольно, но там, куда направил взгляд её капитан, никого уже не было. Все одноногие табуреты пустовали, стойка смотрелась уныло и безжизненно, и только входная дверь лениво поворачивалась на петлях, возможно от сквозняка.

— Джорджу наскучило наше общество, решил отправиться на покой, — пояснил Александр.

— Прекрасно его понимаю, — прогудел Льюис, — мне тоже надоело наше общество, и я готов последовать за Джорджем, куда бы он ни направился. Но мне почему-то кажется, в ближайшие несколько часов искать его нужно в медикэа, где-нибудь в радиусе действия прекрасных глаз Урсулы Неприступной.

— Вы бываете иногда невероятно вульгарным, Клиффорд, — кокетливо пожурила начальника охраны Марта, и видно было, что шутка доставила ей удовольствие. — В одном вы правы: нам всем действительно не помешает отдохнуть друг от друга хотя бы час. Роберт, вы в состоянии просуществовать без меня шестьдесят долгих минут?

— Но, Марта… — начал Уокер, однако перебил себя самого, махнув рукой: — Пустое… Бесполезное барахтанье. Можете отдохнуть.

— Без меня вы точно не умрёте от тоски, — заметил, поднимаясь, Льюис.

— Не дурите, Клиф, — буркнул Уокер. — Скажите только, где вас искать?

— Не беспокойтесь, я не собираюсь вознестись в своём бабле, хотя, сдаётся мне, через пару часов это будет лучшее, что я смогу предпринять. Загляну в медикэа сказать пару слов Джорджу, потом буду в гостинице.

Проводив взглядом сутулую спину дяди Клифа, Ирис заметила вдруг, что пустой тарелки на столе перед ней нет. Барбара, успевшая пошептаться о чём-то с мужем за короткий промежуток времени, пока Клиффорд шёл к двери, поднялась неслышно и принялась за исполнение служебных обязанностей.

— Саша, — обратилась девушка к своему капитану, отрешённо глядевшему в потолок, — ты смог узнать…

— Что узнать? — встрепенулся Волков.

Тарелка, стоявшая возле его локтя бесшумно улизнула из пятна света, лежавшего на столе, в тень.

— Узнать, кто шпионил, — пояснила по-русски вполголоса Ирис. — Ты ведь нарочно иногда говоришь два-три слова по-русски, чтобы понять…

Нож, собиравшийся последовать в темноту за тарелкой, застыл в воздухе, полная белая рука, сжимавшая его рукоять, заметно дрожала.

— Да, кое-что я смог узнать, — подтвердил Волков, не обращая внимания на блики света, пляшущие на узком лезвии. — Очень интересно, что нам из Княжеств…

За плечом Волкова судорожно вздохнули, нож повернулся медленно рукоятью вверх, лениво скользнул вниз лезвием и грохнулся на стол. Кисть руки, выпустившая его, повисла расслабленно, потом опустилась на стол, и в световом конусе оказалось белое пятно, обрамлённое пепельными локонами. Ирис не сразу узнала Барбару. Казалось, она мгновенно постарела.

— Барби, что с вами? — изумился отец Ирис, глядя то на трясущиеся тонкие губы женщины, то на склонённую долу кружевную корону.

— Саша, помоги ей! — мгновенно распорядилась мисс Уокер, мысли о ловле шпионов моментально вылетели из её головы. И вовремя же она спохватилась! Волков только и успел вскочить с места, чтобы поймать пошатнувшуюся «герцогиню» и усадить её на стул. Лицо Барбары мокрое от слёз запрокинулось, руки повисли безвольно, — то был ещё не обморок, но нечто очень на него похожее.

— Барбара! — крикнул сорвавшийся с места Леви, и тут же хлопнулся об пол, всхлипнув хрупко, ненароком сброшенный им со стола бокал.

— Не Барбара, — неожиданно мягко проговорил Александр Волков, бережно придерживая запрокинутую безвольно голову пани Левицкой. — Варвара.

Декольтированная белая грудь дрогнула, дёрнулась голова в белой короне, полные белые руки поднялись к искажённому лицу и скрыли его от нескромных взоров, как набежавшие облака закрывают лунный лик. Более не сдерживаемый стон стал рыданием, пепельные локоны метнулись в круг света, коснулись стола, и затряслись согбённые плечи. Женщина, названная Варварой, плакала.