Шрифт:
— Да, любой человек может придти и подвергнуться врачебному освидетельствованию. Никому не будут отказывать в приеме, если только есть место. Девушка, о которой вы говорите, направилась, наверно, туда. Ее вылечат, обещаю это вам. А когда она поправится, мы добудем ей работу в деревне… Вы довольны?
— Да. Но… я недовольна, что вы делаете это только с этой целью.
— Совсем нет. Или только отчасти. Я рад возможности придти на помощь. И дело не ограничится этим случаем. Найдутся другие способы… Пожалуйста, не думайте обо мне слишком дурно, мисс Чайльд. Я доверял моему отцу. А он доверяет мистеру Крофту — слишком доверяет, боюсь этого.
Вин опять промолчала. Она слышала о Питере Рольсе старшем такие вещи, что не склонна была считать его человеком, готовым полагаться на кого бы то ни было, кроме самого себя. И она не решалась еще доверять его сыну. Глаза его снова приняли выражение, напоминавшее ей, что он такой же мужчина, как все другие. И все же ей не легко было не доверять ему. И это ее пугало.
— Дайте мне адрес санатория, — нарушила она молчание.— Я хочу написать моему другу Сэди Кирк… и навестить ее, если она действительно там. Мистер Рольс, я буду благословлять вас, если ее вылечат.
Питер вынул визитную карточку и стал писать адрес.
— Ну, значит, я рано или поздно заслужу ваши благословения, — спокойно заметил он. — Но не можете ли вы для начала дать мне небольшой аванс? Не можете ли вы сказать мне, что заставило вас перемениться ко мне на пароходе? Имеет ли это какое-нибудь отношение к моим родным… связано ли с разговорами, какие вам пришлось услышать?
— В известной мере, да. Но я ни за что не смогу сказать вам этого… Не расспрашивайте меня, пожалуйста.
— Хорошо. Только подайте мне надежду… Видите ли, я не могу вырвать вас из своей жизни. Всего только несколько дней вы фигурировали в ней, и они совсем изменили ее.
Обращение Вин сразу приняло официальный характер.
— Я не могу позволить вам говорить со мною в таком тоне, — сказала она почти резко, если только ее мягкий голос мог звучать резко. — Меня это возмущает. Вы заставите меня пожалеть, что вы нашли меня здесь… Я думала… не вижу, почему мне не сказать этого! — Я думала, когда поступала в магазин вашего отца, что никто из вашей семьи никогда сюда не заглянет… Мне сказали, что никто из ее членов никогда здесь не бывает. Но это оказалось неправдой. Вы все ходите сюда!
— Вы имеете в виду моего отца и меня?
— И мисс Рольс тоже….
— Она здесь была?
— Да, с лордом Райганом, и… и, мне кажется, вы и лэди Эйлин тоже были здесь с ними.
— Да, я тоже был. Значит, вы уже тогда работали здесь? Никто не сказал мне об этом.
— Я на это рассчитывала.
Теперь настала его очередь замолчать. Он понял смысл сновидения лэди Эйлин. Райган, очевидно, сообщил ей про встречу здесь с девушкой. Но они не умолчали бы ему о ней, если бы Эна раньше не посвятила лорда в его «роман».
— Не хотите ли вы выбрать накидку для вашей матери? — спросила Вин деловым тоном внимательной продавщицы.
— Я… да, конечно. Что вы посоветуете?
— Одна из этих великолепно подойдет для… для дамы, какую вы описали. Ей понравится больше, я уверена, если вы сами выберете.
— Нет, я хотел бы, чтобы выбрали вы. Я уже рассказал ей про вас. Если бы не она, я так скоро не нашел бы вас. Она посоветовала мне попытаться найти вас в «Руках». Что бы вы обо мне ни думали, о моей матери у вас не может быть двух мнений. И вы не можете возражать против встречи с нею. Выберите накидку. А я приведу ее в этой накидке познакомиться с вами.
Вин посмотрела на ряд шелковых накидок, разложенных ею на широком прилавке. Точно большая тяжесть сразу свалилась с ее плеч. Стал бы такой человек, каким изобразила Эна Рольс своего брата, знакомить свою мать с приказчицей, приглянувшейся ему? Конечно, нет. Но, может быть, он серьезно и не думает об этом… Нет, лучше избегать всякого личного элемента в разговоре с ним.
— Эта серебристо-серая накидка одна из самых красивых среди последних образцов, — стала расхваливать она свой товар.
— Отлично, если она нравится вам, я возьму ее. Скажите мне, как вы повредили себе руки.
— Тут нечего рассказывать, — снова обрезала его Вин. — А потом, ведь я уже сказала вам, что не хочу говорить о самой себе.
Ее взгляд еще больше, чем слова, заставили Питера замолчать. В течение нескольких секунд положение спасала накидка. Но оно становилось натянутым. В интересах будущего ему надо было уходить, и Питер, действительно, ушел. Он отправился домой в виллу «Морская Чайка», чтобы поговорить с отцом.