– Иногда приготовление яичницы может причинить боль, - сказал темный плащ.
– Сам встанешь, или тебе помочь?

– Я....аааааа....тебя...убьююююю!
– всхлипывал Лукаш. Кровь из разбитого при падении носа залила ему все лицо.

– Многие это говорили, но пока ни у кого не получалось.
– Незнакомец схватил Лукаша под руки, подволок к двери и вышвырнул на свежий воздух той же методой, что и пару секунд назад его спутников. Сполоснул руки в кадке у двери, вытер их о плащ и подошел ко мне.

– Я бы одолел этих бандитов без труда, - сказал он.
– Но я благодарен тебе за предупреждение.

– Не стоит благодарности, - ответил я.

Человек усмехнулся и распахнул плащ, продемонстрировав мне мелкого плетения кольчугу и висевшие на широким кожаном поясе два длинных широких кинжала в украшенных чеканками ножнах.

– В Руатских горах без оружия никуда, слишком много медведей и волков, - сказал он.
– Города айслингов куда безопаснее.

– Ловко ты их, - произнес я с уважением.
– Красиво все смотрелось.

– Я Джи Кей, - представился незнакомец, протягивая мне руку.

– Сандер Сторм, барон Россарт, - я ответил на рукопожатие.
– Будем знакомы.

– Позволь, я тебя угощу, - предложил Джи Кей.
– Хозяин, пива нам!

Корчмарь, все еще бледный и напуганный, принес две большие глиняные кружки с пивом. Мы чокнулись. Джи Кей наконец-то сбросил с головы капюшон, и я мог его хорошо разглядеть. Сразу вспомнилась Эплбери - этот парень словно ее братом-близнецом был. Совсем молодой, может, мой ровесник, а может, еще моложе. Правильное тонкое лицо, огромные глаза под густыми сросшимися бровями, длинные темные волосы, зачесанные назад и схваченные на затылке в конский хвост. Парня, видимо, смутил мой внимательный взгляд.

– Чего ты меня разглядываешь?
– спросил он.

– Да просто подумал, что ты на одну мою знакомую очень похож. У тебя сестры нет?

– Нет, а что?

– Да так, ничего. Чем занимаешься в Альдре?

– Я здесь проездом. Ехал с севера, из Оссланда, решил передохнуть немного. Только сегодня приехал.

– Путешествуешь? Хорошее дело.

– Одного гада ищу, - сказал Джи Кей.
– Езекия Борг, не слышал о таком?

– Не приходилось. Что он натворил?

– Убил мою жену и ребенка.

– Сочувствую. Хочешь его убить?

– Сначала найду и в лицо ему взгляну.
– Глаза парня потемнели.
– А потом решу, что с ним делать.

– Что случилось?

– В нашу деревню приехал этот человек, Борг. Он говорил всем, что великий маг и целитель и продавал волшебный напиток здоровья по денарию за флакон. Рассказывал, что этот напиток приготовлен на живой воде, секрет которой ему открыл сам Джозеф Джаримафи.

– Даже так?
– Я насторожился.
– И что было потом?

– Альмара в это время носила нашего первенца, была на третьем месяце беременности. Она хотела, чтобы наш малыш родился сильным и здоровым и купила у проклятого мага два флакона этого зелья. Снадобье Борга оказалось ядом. Альмара умерла через два дня у меня на руках.

– Ты уверен, что причиной смерти стало это зелье?

– Уверен, - лицо Джи Кея стало совсем мрачным.
– Жидкость из второго флакона я дал попробовать нашей собаке, и она издохла.

– Каков подлец! И что было дальше?

– Дальше? Моя жизнь кончилась. Все, чего я хочу с того страшного дня - это найти Борга и отомстить.

– Я бы наверное этого Борга голыми руками на части разобрал, - искренне признался я.
– Очень, очень сочувствую тебе, друг.

– Это еще не все. Самое страшное началось потом.

– Вот уж не знаю, может ли быть что страшнее смерти жены и ребенка.

– Может. Я тебе говорил, что испытал зелье на собаке, и Чарк издох. Я зарыл его в саду. На седьмую ночь после смерти жены меня разбудил вой собаки. Я вышел во двор и увидел Чарка - он сидел у калитки и выл.

– Он... ожил?

– Я не знаю. Я схватил топор и побежал к нему, но пес перепрыгнул через калитку и убежал. Я решил осмотреть место, где закопал собаку и обнаружил, что могила разрыта - просто яма и земля вокруг. Утром я отправился на кладбище, на могилу жены. Знаешь, что я там увидел?

– Могила была пуста, - ответил я, холодея.

– Верно, - Джи Кей одним глотком допил остатки пива в кружке.
– Хозяин, еще пива!

– Ужасно. И что ты сделал?

– Ничего. Ровным счетом ничего. Не рассказал родителям Альмары, старосте - никому. Понял, что нельзя ничего никому говорить. Просто решил подождать.