— Кому любовь, кому пошлость, — с досадой сказал Васькин сосед по дивану, сползая с колен своего рыбака и брезгливо отряхивая брюки. — Мой совсем кайф словил. Пятно будет, да? Вот зараза в экстазе… Зато в крови столько эндорфина! Ваша блатная «Мурка» под гитару стала для него последней каплей.

— Немного же мужику для оргазма надо, — захихикали наконец-то разлепившиеся любители коньячного привкуса.

— А этого даже не пробуйте! — возмущенно сплюнул Ромео в пепельницу, между тем попытавшийся найти себе донора по вкусу, но вновь потерпел неудачу. — Анализы подделал, сволочь!

— Да времени просто пожалел, справку левую купил, и всё.

— Гад! Так ведь и отравиться недолго, — согласились все остальные. Но возмущаться громко и матерно было лень и неохота, слишком сытными оказались рыбаки, слишком разбавленной спиртами кровь.

За подлог со справками мирно храпевший в подпитии мужик получил отметину острым коготком через лоб наискось.

Меж тем Васькин донор выпал из счастливого алкогольного забытья, завозился. Разлепив опухшие веки, сфокусировался на Коте, растянул рот в по-детски искренней улыбке:

— Брат! Ты меня уважаешь?!

— Да, милый, — терпеливо ответил Василий.

— И я тебя уважаю! — сообщил мужик с чувством. Обхватил своими ручищами тонкую талию, притянул к себе: — Давай тогда поцелуемся? По-братски!

— Как хочешь, милый, — покладисто согласился Кот. И наметил вонзить зубки в мясистую нижнюю губу.

— Инцест, — заржали ребята.

А донор, постанывая от страстного лобзания, в экстазе шарил руками по стройному телу прижавшегося к нему парня, в полубреду фантазий явно воображая на его месте знойную красавицу.

__________

— Твои приятели — геи! — прямо с порога заорала Соня.

Юлий поставил на табуретку ящик с инструментами, поднял на нее взгляд, исполненный грустного осуждения:

— Они тебе настолько не понравились?

— Нет, понравились… Тьфу, черт, не путай меня! Я не обзываюсь! Я говорю — они геи!

— С чего ты это взяла? — уныло проворчал Юлий.

— Как это с чего?! Я только что своими глазами видела, как они целовались — и друг с другом, и с рыбаками!

— Поцелуи бывают разные, знаешь ли, — меланхолично отозвался он. — В век раскрепощенной сексуальности почему-то все вечно забывают, что поцелуями можно выразить не только эротическое влечение.

— Чего? — протянула Соня, прищурившись на такие философствования.

— О, времена! О, нравы! Вот скажи, — гнул он свое, — если бы у меня была собака и я бы ее поцеловал в морду, ты сочла бы меня зоофилом?

— Если бы ты полез ей в пасть целоваться взасос с языком, то безусловно сочла бы, — отрезала Соня. — И не надо уверять, что то, что я сейчас видела, было дружескими лобзаниями, пфф!..

— Да что ты знаешь о дружеских поцелуях, — пробормотал Юлий.

— А что? — не поняла Соня.

— Вот уж от постояльцев не ожидал! — хмыкнул он, резко сменив тон, будто бы уступил и признал ее правоту. — Всё своих женушек поминали, в верности наперебой клялись. А по рюмке пропустили — и уже с кем угодно изменять готовы.

— Твои парни извращенцы-развратники? Подпоили, подсыпали какой-нибудь наркоты — и соблазняют теперь нормальных мужиков?! — возмутилась она, ощущая теперь полное и признанное право на выражение негодования.

— Ой, да было бы кого соблазнять! — фыркнул Юлий. — Ты-то сама стала бы кому из этих глазки строить?

— Я?! — поперхнулась Соня. — Да никогда в жизни!.. Эй, вот только не надо мне зубы заговаривать! Своих приятелей защищаешь, да?

— От кого это мне их защищать? — удивился он. — От тебя?

— Да ты сам наверняка такой же, как они! — не на шутку раскипятилась Соня.

— Какой — такой же? — прищурился он.

— Такой же! Ну… этот… ну… нетрадиционный? — пробормотала Соня, робко взглянув снизу вверх, вжав голову в плечи, не зная, какой реакции следует ожидать на обвинение.

Но Юлий ее разочаровал, ибо никакой реакции вообще не выдал.

— Я отремонтировал второй обогреватель, — со вздохом сообщил он. — В этой комнате теперь тоже будет тепло.

— Я рада. За тебя! — заявила Соня.

И захлопнула дверь спальни, изнутри. И замок защелкнула. Хоть запор хлипенький, но с ним всё же спокойней. На диване в проходной комнате ей вряд ли удалось бы сомкнуть глаза. Пусть у этого Салатика приятели и целуются с мужиками, но кто поручится, что он сам такой же? В любом случае, Соня вовсе не желала испытывать на прочность его ориентацию и порядочность. Нужно самой заботиться о своей безопасности, не полагаясь на чужую честность. И так уже влипла по самые уши…