— Ревнуешь? — он смешно поднял одну бровь.

— Ничуть, Паркер. Мишель меня не интересует. У вас же там ничего нет? Не она ли тебя бросила, малыш Питер? — кажется, я задела его за живое.

— Нет, с Зен у нас ничего не было. Просто коллеги по цеху. А знаешь что, Крис? Я, конечно, люблю твою кашу, но хочу позавтракать в каком-нибудь уединенном месте и поговорить о планах на сегодняшний день.

— У тебя выходной, Паркер.

— Значит, в планах у нас отдых? Отлично! Собирайся, Крис. Мы идем завтракать.

Я решила удалиться в свои номер, чтобы немного подправить внешний вид. Буквально пол часа и — вуаля — я конфетка. Том говорил, что ему хочется просто погулять по переулкам Санкт-Петербурга, насладиться красотой города, его величием и великолепием, а заодно и перекусить в месте, которое убережет его от суеты.

Знаю я одно такое местечко. Туда мы и отправимся.

Комментарий к

Вот и долгожданная глава, дорогие мои.

Пишите свои отзывы)

Люблю вас

========== Часть 16 ==========

Это была чудесная уютная кофейня на открытом воздухе, находившаяся недалеко от Троицкого моста. Когда-то мои родители рассказывали чудесную историю: именно в этом небольшом заведении их свела судьба. В те времена, когда Советский Союз распался, кофейни только-только начали появляться в России, но не особо пользовались популярностью у горожан. Мама же, во время учебы в университете, подрабатывала в одной из них официанткой, а отец однажды решил заглянуть, чтобы скоротать время ожидания встречи. Вот и скоротал. Спустя год они поженились, а ещё через полтора года появилась я — чудесное создание с ужасным характером. Только вот спустя ещё 15 лет авиакатастрофа решила унести одного из самых дорогих мне людей — папу. Сегодня ровно четыре года как отца нет в живых.

Мы уже подъезжали к кофейне. К счастью, людей здесь было не так уж и много: до бизнес-ланча ещё далеко, а завтрак давно прошёл. Том улыбался и иногда даже фотографировался с теми, кто его узнавал, я же предпочитала остаться вне кадра. Изредка он смотрел на меня, строя очередную рожицу, чтобы мое каменное лицо расплылось в улыбке.

И все же, странный он парень. И все, что так быстро завертелось между нами тоже странно. Наверное, это мои глупые стереотипы о том, что люди должны достаточно долго друг друга знать, чтобы иметь какие-либо отношения, переходящие рамки дружбы. Ну почему-то не укладывается у меня в голове этот аспект. Слишком уж быстро происходит вся эта химия.

— Какой чудесный петербургский день, не правда ли? — сказал Том, взяв мою руку.

— Да, неплохой день. Думаю, если не произойдет никакой непредвиденной ситуации, то мы сможем здесь погулять, а вечером отправиться в Москву, — голос предательски дрожал, а ладошки вспотели. Внезапно раздался звонок моего мобильного телефона.

— Здравствуй, доченька. Как ты?

— Здравствуй, мам. Рада тебя слышать. Я неплохо, а ты как?

— Ты забыла?

— О чем?

— Надо бы сходить сегодня к отцу…

— Мам, прости. Прости, пожалуйста. Я, конечно же, не забыла, просто… сейчас… немного неподходящее время.

— Я понимаю, что у тебя выходной в самой приятной компании, но отец…

— Мне прилететь? Тому ведь тоже нужно отдохнуть от напряженного графика.

— Тебе некуда отправить актера в Москве? Да тут полно приличных заведений. Причем во всех прекрасно понимают английский.

— Мама, пойми же, что я на работе.

— Ты не обязана следить за каждым его шагом. Ты что, даже в душ с ним ходишь? — я покраснела.

— Не будь такой категоричной, мам.

— Ты обязана прилететь к отцу!

— Как ты не понимаешь, что мне тоже больно. Постоянно больно, когда я вспоминаю о нём. Он говорил, чтобы я никогда не плакала, а я не могу. Четыре года прошло с момента того ужасного события, а я всё никак не могу смириться с его смертью, — слеза скатилась по моей щеке. Том сильнее сжал мою руку.

— Я все понимаю. Ты пытаешься забыться на работе…

— Я просто не хочу больше плакать. Не думаю, что отец, умирая, хотел, чтобы мы ежегодно рыдали на его могилке. Достаточно того, что он живет в наших сердцах, — я уже не могла говорить спокойно.

— Кристина… если ты сможешь, то приезжай…

— Хорошо.

Я была вне себя. Ещё с прошлого года мы договорились, что больше не будем рыдать в три ручья в этот день. Я не люблю этого. Гораздо проще хранить приятные воспоминания, связанные с человеком, а не ныть, как нам его не хватает. Я не всегда понимаю свою эмоциональную маму, но иногда я становлюсь такой же истеричкой. А истеричка против истерички — это уже превращается в войну. Разногласия с матерью возникают достаточно часто, но решаются просто, каждый раз по одному и тому же механизму. Наорали, потом начинает плакать она, говоря, что я плохая дочь. Я, естественно, не могу выдержать её слез, начиная успокаивать. Мама, в свою очередь, успокаивается и говорит, что мы больше никогда не будем ссориться.