Предательские слёзы выступили у Мичико на ресницах от страха и жгучей обиды. Она резко втянула холодный воздух ночи, кислород ударил в голову, эмоции тут же перешли под контроль, и ладонь хлестко ударила по его щеке. Эта была не первая пощечина в его жизни, подаренные красавицами-мечтательницами с разбитыми по его вине сердцами, но эта оказалась самой болезненной.

– Больно, - зашипел он, невольно выпустив её руку.

Но боль заглушил ужас, как только он услышал стремительные шажки убегающей девушки.

– Стой!
– крикнул он ей вслед.

Солдаты, выбежавшие из-за угла, подверглись испепеляющему взору маркиза, который приказал им, рыча от ярости, схватить девчонку. Те кинулись в погоню. Но вот следы завели их в лес, куда спустилась жуткая ночь. Не видя ни зги, солдаты тщетно пытались найти беглянку. Их хозяин и сам пытался, каждый раз оглядываясь по сторонам и ища Мичико. В конце концов гнев сменился отчаянием, он осознал, что натворил.

– Кажется, я окончательно спятил, раз стал способен на такие зверские поступки. Загнать в темный переулок, поймать, как зверька какого-то, - его лицо исказилось жалкой улыбкой, а плечи подрагивали от смеха, - потом силой пытаться удержать! Конечно, она бы убежала. Я такой идиот.

В этот момент раскаяния он и не подозревал, что причина его страданий и потери холодного рассудка была в паре метров от него, за деревом, сжавшаяся в комочек и закрывающая себе рот ладонями, чтобы не разрыдаться в голос. Когда Тору отозвал солдат и ушел из леса, Мичико спокойно смогла дойти до своего дома. С тяжелым облегчением она вошла в его умиротворяющую темноту и теплоту.

Вернувшись во дворец, Тору пришел к своему другу и слуге, ждавшего его возвращения.

– Тэкеши!
– с грохотом открыл он дверь в комнату генерала.

Сейчас тот был в совершенно в другом состоянии, нежели когда был в лесу.

– Что это за воины, которые не могут поймать одну девчонку? Их-то ты называешь лучшими?

– Они лучшие в бою и охране, но не в ловле очередной вашей игрушки, - холодно ответил генерал элитного подразделения дворца герцогини, на секунду оторвав взгляд от своих бумаг, разложенных по всему столу.
– Но мне помнится, я давал Вам их для сопровождения в город, - он искоса посмотрел на ворвавшегося мальчишку, у которого так и оставалось грозное выражение лица.
– И что это за дама, которая бегает быстрее моих парней?
– со смешком спросил он.

– Это дочь герцога Ч***, Мичико. Она в этом городе, - процедил Тору, ударив ногой подвернувшийся стул.
– И они упустили её!

– Не вижу причин для истерики, Тору, - вздохнул Тэкеши, мысленно жалея стул, оставшегося без ножки.
– Могу поспорить, что это не леди Мичико, ведь она сейчас лечится в тысячах миль от нас.

– А вот и нет! Эта дурочка довыпендривалась до того, что её собственный отец из замка вышвырнул!

– Хорошо, тогда Вы не против проверить это? Я пошлю разведчика в ту деревню, где она должна лечиться, а Вы постарайтесь больше не ломать несчастную мебель, - проговорил генерал, подходя к своему ученику, которого знал ещё с пеленок.

– Я не могу понять, Тэкеши, что я делаю не так? Угрозы роспуска слухов, сила на неё не действуют, они делают только хуже. Я так никогда не добьюсь от неё взаимности. Она не та простушка, бросающаяся тебе на шею, стоит той только сказать пару красивых слов. Она и в тот раз разглядела мою маску, не повелась на красивую обертку… Так что ей нужно? Что заставит её посмотреть на меня, как на человека, влюбленного и совсем потерявшего голову?!

Тэкеши видел своего хозяина таким в первый раз и был удивлен, однако не на столько, чтобы выдать это. Он лишь покачал головой, тронутую легким серебром, и сказал:

– Методы, которые ты использовал, можно сказать, отличаются обилием жестокости. Это нравится наименьшему числу дам, будь уверен. Сила же поощряется в тому случае, когда она направлена на их защиту. Своим способом ты можешь добиться взаимности только у врагов. И принимая во внимание то, что твоя избранница отреагировала на это не так, как ты ожидал, могу посоветовать действовать теперь с большей осторожностью. Девушки — существа нежные, но от них иногда нет спасенья, и поэтому, чтобы она тебе не влепила ещё одну сияющую пощечину, попробуй извиниться за свои промашки.

– Что? Мне? Перед ней?

– Да, перед ней. А как иначе? Разве не знал о таком простом способе? Думал, она просто забудет про то, что ты натворил? Я отлично тебя знаю, Тору, и с уверенностью могу сказать, что ты довел её до слез и наговорил такого, за чтобы и мне не грех было тебе по уху дать.

Под сильным давлением генерала Тору сжался, растеряв всю свою былую напыщенность.

– Короче говоря, бестолочь, завтра же приносишь мне новый стул и доклад о том, что она тебя простила. Всё, разговор окончен.