Словно прочитав его мысли, Луноход вдруг сказал – негромко:

– Поверь на слово – это не я. И не мои пацаны.

– Верю. Пойдем.

В гостиной свободных мест не было, но едва они вошли какая-то «шестерка» встрепенулась, бросилась в соседнюю комнату и вернулась с двумя стульями.

Полонский выпил не чокаясь и огляделся. Полный кворум. Брюнет тоже был здесь. Он сидел не во главе стола, а по правую руку от родителей Генки, выписанных из области. Поймав взгляд Станислава, чуть заметно кивнул головой – дескать, давай выйдем… И не дожидаясь ответа, поднялся и направился к двери, ведущий в зимний сад.

Уж с кем с кем, а Брюнетом Станислав меньше всего хотел разговаривать. Особенно сейчас…

Не без раздражения он опрокинул вторую стопку и отправился следом.

Брюнет ждал его у пальмы, куря «Мальборо».

– Это ты напустил на меня налоговиков? – спросил Полонский.

– Нет.

– А кто?

– В девять утра налоговикам пришел факс из Москвы с командой произвести выемку документов, - флегматично ответил Брюнет.
– В девять пятнадцать они нагрянули…

– Кто пустил мне красного петуха?

– Спроси об этом в агентстве "Факел", - посоветовал смотрящий.
– Твой Вадим - сука.

– Я так и думал, - сказал Полонский.
– Ты узнал, кто и за что грохнул Муху?

– Со временем напряжёнка. К вечеру узнаю. Пацаны Сявы в курсе...

Что-то Брюнет слишком пассивен, даже вял. Как осенняя муха…

– Короче, об чем будет разговор?
– спросил Полонский.

– У Мухи был архив. Я хочу сделать тебе хорошее предложение. Отдай мне архив, и я прощу долг. Более того, разрешу работать на условиях Михея.

– О каком архиве ты говоришь?

– Не прикидывайся дураком, - не сказал, а прошипел Брюнет.
– У тебя три дня на размышления. И запомни, Полонский: если я узнаю, что ты хоть одну бумажку заныкал, тебе не поздоровится!

Он нервно погасил окурок в кадке с пальмой и вышел.

Полонский обнаружил, что все это время стоял с пачкой в руках, но не закурил. Он сунул сигарету в рот, щелкнул зажигалкой и затянулся.

– О чем вы разговаривали? – послышалось за спиной.

Это была Карина. Вся в черном, как монашка. Даже волосы на голове были скрыты черным платком.

– Сам ни фига не понял, - ответил Станислав. – Как ты?

– А все-таки?

– У Генки был архив?

– Ах, вот оно что...
– сказала Карина.
– Значит, он хочет архив?

Полонский кивнул.

– Все хотят архив, - заявила она не без гордости. – Дяде в свое время предлагали баснословные деньги. А тебе что посулили?

– Полное прощение грехов и работу на условиях Михея.

– Демпинговые расценки.

– Что из себя представляет этот архив?

– Компромат. Очень обширный. Как на местных воров и чиновников, так и на многих столичных.

– Какие именно материалы?

– Всякие. Есть документы, есть аудио- и видеозаписи.

– А конкретнее?

– Ну, например, видеокассеты Каспаряна, который сел лет шесть назад...

Полонский так и обмер.

– Гаспаряна?
– произнес он.
– Как же - помню. Я писал о нем... в свое время. Скандал был первостатейный!

Артур Гаспарян, генеральный директор фирмы "Лидер", сейчас доматывал срок в Нижне-Тагильской колонии для милицейских работников. Причем - страшно обиженный на судьбу и на людей.

Ну еще бы! За полтора года расшвырял не то шесть, не то семь миллионов рублей (это было еще до августовского дефолта, доллар стоил шесть рублей). Стал лауреатом года в номинации "Меценат Дона". Не отказывал ни детским домам, ни чиновникам, ни генералам. Все его знали, все любили и уважали... И такая вот неблагодарность!

Злые языки говорили, что Артура посадили, когда у него стали заканчиваться деньги и предприниматель стал более разборчив: этому дам, а этому больше не дам...

Чиновники, привыкшие к кормушке, якобы страшно обиделись на жмота. Они организовали фирме "Лидер" маски-шоу, и налоговая полиция с легкостью накопала полдюжины уголовных дел. Артур настолько был уверен в дружбе с сильными мира сего, что даже бухгалтерию, как таковую, упразднил.

Уже в ходе судебного процесса он вдруг заявил, что часть денег была истрачена не на спонсорство, а на взятки высокопоставленным чиновникам и силовикам. И факты дачи взяток по принуждению он может доказать: встречи с наиболее известными людьми он фиксировал скрытой камерой.

После этого Артур огласил 83 фамилии, услышав которые судья сразу объявил перерыв, чтобы собраться с мыслями, а все находящиеся в зале буквально офонарели. Дело отправили на доследование.

Полонский в то время внимательно следил за ходом скандала. Сперва следователи все отрицали. Типа: я этим не занимаюсь. Какие еще кассеты? В первый раз слышу!.. Потом пошла информация, что какие-то видеозаписи Артур все-таки предоставил и их отправили на экспертизу в Москву. После экспертизы кассеты были приобщены к уголовному делу, возбужденному Генпрокуратурой, - о коррупции в высших эшелонах власти. И наступила тишина.