– Так, Станислав Алексеевич, он - начальник отдела. Это я должен ему отчитываться, а не он мне!

– Ты прав, - сказал Полонский. – Возьми машину и поезжай к нему домой. Может, он еще не знает, что агентство оставили в покое?

Едва он положил трубку, телефон зазвонил. Только не по внутренней линии, а городской.

– Доброе утро, Станислав Алексеич, - произнес голос. – Это Александр Сергеевич.

– Чем могу? – сухо ответил Полонский.

– Как видите – я свое слово держу. Не забывайте и вы о своем…

«У меня встреча через двадцать пять минут с человеком, который, кажется, что-то знает об архиве, - подумал Станислав. – Неужели Лысь пасет мою переписку?».

– Я на память не жалуюсь, - ответил он еще суше.

– Рад за вас. Изгнать налоговиков было трудно, но они рвутся в бой. Одно мое слово, и вы снова будете увидите эту сладкую парочку - Вереникина и Лескова. Они, конечно, дубы. Зато если вцепятся, загрызут насмерть…

– Я не горю желанием видеть ваших цеповых псов.

– Зато я знаю, чего вы хотите. Вы хотите заработать на двести лет безбедной жизни в собственном особняке на берегу Средиземного моря...

Полонский внутренне напрягся.

– Слова эти не ваши, но вы от них не отказываетесь? – поинтересовался Лысь.

– Это чаяние любого нормального человека.

– Все в ваших руках, Станислав Алексеевич. Путь к исполнению этого желания начинается с телефонного звонка мне… Вы мою визитку не потеряли?

– Нет, - ответил Полонский таким тоном, каким произнес: «А иди-ка ты, милок, в жопу!..».

Лысь это понял. Он засмеялся и произнес:

– С огромным нетерпением жду вашего звонка…

«Так, значит, Генка был под колпаком, как минимум, десять месяцев… - подумал Станислав.
– И не только потому, наверное, что подозревали его в связях с оргпреступностью… Если ребятки с железным сердцем и такой же совестью затеяли столь крупную игру – значит, архив представляет собой большую ценность, чем я полагаю…».

Сунув в рот сигарету, Полонский затянулся.

«Я не хочу отдавать архив, - подумал он.
– Ни за какие услуги и блага. Пусть лучше этого Лыся отправят в отставку за срыв операции… А если не отправят, я лично смажу ему лоб зеленкой… Одной мразью станет меньше!..»

Он глянул на часы. До встречи с Алексеем оставалось двадцать минут.

«Хорошо бы отменить ранде-ву, но это уже невозможно. Алексей наверняка в пути, он не получит письмо.

Самому не пойти, что ли? Постоит Алексей, матюкнется, вернется в офис (или домой, уж не знаю) и обнаружит письмо с моими извинениями…

А если мою почту все-таки отслеживают? Тогда Алексея возьмут, даже если я не приду, и выколотят информацию…».

– Ну и ситуация, - произнес он, с тоской рассматривая сигарету: огонек уже приблизился к фильтру. – Куда ни кинь, всюду клин… Был бы Генка жив…

На столе тренькнул интерком, и Оксана доложила:

– Станислав Алексеевич, к вам Жоржик…

– Опа! – почти закричал Полонский и щелчком выбросил сигарету в форточку. – Сюда его, сюда!..

***

Вылезая из салона «девятки», Жоржик проворчал:

– Когда эти уроды научатся делать более просторные машины?

– А ты ешь меньше, кабан, - сказал водитель.

– Еще чего! – проворчал Жоржик. – Хочешь последней радости в жизни лишить?! – И захлопнул дверцу.

«Девятка» высадила его в трех домах от бассейна «Прилив». Далековато, но зато во время пешей прогулки Жоржик успел оглядеться. Подозрительных машин не было. Пешеходов – тоже. Хотя – все оперские штучки не изучишь…

Людей у входа было немного. Какой-то мужик вытирал сопливый нос своему чаду. Да еще молодая женщина поднималась по ступенькам.

А слева от входа нетерпеливо переминался с ноги на ногу очкарик лет тридцати от роду с газеткой в руке – в левой руке. Типичный компьютерщик-программист, знающий о криминалитете и бизнесе лишь по публикациям в желтой прессе...

Сперва, пока Жоржик приближался, он пожирал его глазами, а потом, убедившись, что он идет мимо него, к ступенькам, потерял всякий интерес и нервно глянул на часы.

Бандит резко изменил траекторию, достал из кармана сигарету и огляделся по сторонам, как бы ища, у кого прикурить.

– Молодой человек, у вас огоньку не найдется? – пророкотал он.

– Я не курю.

– Ах, да вот же она...
– Жоржик щелкнул зажигалкой, прикуривая: - Вы Алексей?

– Допустим. А вы-то кто?