Станислав поднялся на второй этаж, чуть помедлил и надавил звонок. Дверь была роскошная - металлическая, с деревянной облицовкой и с медной ручкой в виде головы льва. На пороге появился парень лет двадцати, худой и бледный, с бритой головой. Он был в трусах и майке. Похоже, после сявина звонка он снова завалился спать.

– Ты Гвоздь?
– спросил Полонский.

– А ты кто?

– Я Вова.
– По его лицу Станислав понял, что это имя ему ничего не говорит.
– Ну, тебе Сява звонил минут пятнадцать назад.

– А... Чего тебе?

– Поговорить надо.

– Ну, говори.

– Серьезные дела на пороге не делаются.

– Ну, заходи.

Квартира была очень захламлена. Дорогая мебель и электроника странно контрастировали с пустыми бутылками, выстроенными вдоль стен. На журнальном столике в гостиной стояли тарелки с объедками. Судя по всему, мальчики вчера гудели в полный рост.

– Ты один?

– Ну. А что?

– Лишних ушей нет, - сказал Полонский.
– Это хорошо. Стаканы давай. Мне тоже поправиться надо.

– Щас.

Гвоздь куда-то вышел и вернулся с двумя высокими стаканами. Полонский свинтил крышку и налил пиво.

Сущняк у пацана был будь здоров. За свой стакан он схватился, как утопающий за соломинку. Через несколько секунд стакан был пуст. Полонский налил еще.

– Так что за дело?
– спросил он, приговорив второй стакан.

– Ты пацан крутой, так что я не буду волынить, - произнес Станислав.
– Лёлика с Портовой знаешь?

– Допустим.

– Он меня достал. Так достал, что я не вижу другого выхода решить свои проблемы иначе, как его грохнуть. Сява сказал, что для тебя это дело плёвое. Я готов заплатить пять штук. Но с одним условием - чтоб его положили в течение ближайших трех дней.

– Погоди, я щас, - сказал Гвоздь и ушел. Судя по звукам - в уборную. Его тошнило.

Станислав тут же достал из кармана заряд, включил и спрятал его за диваном. Потом вернулся на место и, потягивая пиво из своего стакана, стал ждать возвращения.

***

Голова у Гвоздя была мокрая. По лицу текло. Кажется, вместо того чтобы умыться, он сунул голову под кран.

– Так, значит, ты хочешь заказать Лелика?
– переспросил он.

Станислав кивнул.

– Лелик - это тебе не бомж на свалке. Грохнуть его - не два пальца обсосать...

– Сколько ты за него возьмешь?

– Десять штук. Аванс - пять штук. Остальное - в день похорон.

Полонский развел руками.

– Нет базара.

– Бабки при себе?

– Привезу сегодня ровно в семь часов. Кто будет работать - твои мальчики или наймешь залётных?

– Вова, это не твое дело.

– Ты прав, не мое. Ну, поправляйся. Вечером в семь я у тебя. Принесу аванс и оговорим детали.

Станислав встал и направился к выходу.

– Дверь за собой захлопни!
– крикнул Гвоздь.

На лестничной клетке Полонский подумал:

"Согласие на заказ дал не наведя справки о том, кто я и почему хочу замочить Лелика... Что-то тут не так..."

И только выходя на улицу, он вдруг сообразил:

"Э, да он просто кинуть меня хочет! Когда я припрусь к нему в семь часов, он вытрусит из меня аванс, а потом либо сам грохнет, либо сдаст Лелику доверчивого и простого лоха... Хорошо, что я и в планах не имею ничего такого!"

***

Вася стоял у машины и курил. Увидев Полонского, он несколько приободрился:

– Жив - и на том спасибо! Как прошла встреча?

– По плану, - ответил Станислав мрачно.
– Знаешь коттеджи у Солёного озера?

Глава семьдесят третья

Элеонора Хатламаджиян - директор и единственный владелец агентства "Факел" - года два тому назад продала свою городскую квартиру и купила дом под Батайском, у Соленого озера, в коттеджном поселке, построенном по канадским технологиям и из канадских же строительных материалов.

Из предосторожности они проехали мимо коттеджа и остановились в соседнем квартале. Из окна джипа Станислав увидел все, что его интересовало, и увиденное очень ему не понравилось. Двухэтажный дом с гаражом на две машины окружал высокий забор из кованых прутьев. Перелезть через него – дело плевое. Вот только поступать так нельзя: во дворе лежал снег, выпавший за утро, любой человек заметит следы чужака. И - самое главное!
– в доме кто-то был.

На всякий случай Станислав заглянул в бумажку, на которую из досье Хатламаджиян выписал нужные сведения. Это был тот самый дом, никакой ошибки.