Шрифт:
Щелкнул замок, и дверь открылась.
– Заходи, - сказал Вадим. – Я сейчас, только оденусь…
Тут он увидел Полонского и Жоржика. Все цвета, кроме белого, исчезли у Вадима с лица.
– Шеф?!
– пробормотал он.
– Д-д-добрый в-в-вечер...
– Здорово, сука!
– сказал Полонский и, не размахиваясь, ударил его в скулу.
Вадима отбросило в прихожую. Спиной он сорвал со стены вешалку и сбросил телефон с тумбочки. На ногах он все-таки устоял.
Полонский шагнул в прихожую.
– Да не я это!.. – запричитал Вадим, прикрываясь руками.
– Меня оклеветали, шеф!.. Богом клянусь!..
– Бога не трогай, - сказал Полонский.
Вадим дома был, похоже, один. Это хорошо...
– Для тебя сейчас Бог я - альфа и омега, жизнь и смерть...
– со смаком произнес Станислав.
– Сколько тебе заплатили?
– Это какая-то чудовищная ошибка, Станислав Алек...
Вадим не договорил. Полонский схватил его за грудки, разворачивая спиной к гостиной, и ударил в челюсть, коротко бросив:
– Не пи...ди!
Он попал. Вадим рухнул на паркет. Жоржик наклонился над ним и удовлетворенно хмыкнул: классический нокаут.
– Ищи веревку, - приказал Станислав.
– Какую веревку? – спросил Вася.
– Любую. Хоть бельевую. Нет бельевой - давай ремень от брюк или подтяжки!
Вася заглянул в ванную и бросился на кухню - за ножом.
– Давай быстрее, чего ты копаешься!
– сказал Полонский раздраженно.
Глава семьдесят пятая
Бумаги, с которыми Лысь работал последние два часа, он запер в сейфе. Он изучил материалы на два десятка воров в законе, имеющих или имевших когда-либо отношение к Ростовской области, но не один не подходил на роль смотрящего.
«Как все некстати, - подумал он, снимая с вешалки куртку-пуховку. – Ладно, утро вечера мудренее. Завтра об этом буду думать…».
Александр Сергеевич погасил свет в кабинете, вышел в коридор и полез в карман за ключами. Полез – и замер. А потом оглянулся, чтобы посмотреть, кто так спешит, с каждым шагом приближаясь к нему.
Дежурный офицер, чьи обязанности на сегодня исчерпывались беседами с посетителями, обратившихся в приемную ФСБ, сказал:
– Товарищ полковник, это вам.
И вручил две видеокассеты. Самые обычные – без боксов или хотя бумажной коробки.
– От кого?
– Какой-то бомж принес пару минут назад.
– А у бомжа откуда видеокассеты?
– Попросили передать «хорошие люди». За бутылку водки.
– Ты составил со слов бомжа портрет этих «хороших людей»?
– Да, но ничего особенного: мужчина около тридцати лет, славянин, в камуфляже, который носят охранники…
– М-да, - согласился Лысь. – Под такое описание в Ростове попадают несколько тысяч человек… Ты смотрел, что здесь?
– Никак нет. Кассеты адресованы вам…
Тут он заметил, что к каждой кассете прилеплена скотчем бумажка с надписями. На одной значилось «Для Александра Сергеевича Лыся-1», на другой - «Для Александра Сергеевича Лыся-2». Текст был не рукописный, а распечатанный на лазерном принтере.
– Спасибо, - сказал Лысь. – Можешь идти.
На уровне интуиции полковник вдруг понял, что спокойный вечер отменяется. После просмотра записей ему предстоит более чем беспокойный вечер, а возможно – даже ночь…
Он вернулся к себе в кабинет. Не раздеваясь, подошел к видеоплейеру и засунул в него первую кассету. Затем сунул сигарету в рот, затянулся и сел за стол.
Смотреть записи не хотелось. Докурив, Лысь раздавил сигарету о дно пепельницы и взял в руки пульты – от телевизора и плейера.
Первую кассету, записанную поверх какого-то американского боевика, он посмотрев, открыв рот. Когда запись кончилась, откомментировал сцену уничтожения архива отборным матом, смысл которого сводился к тому, что завтра Полонскому будет полный капут…
Поток ненормативной лексики прервал телефонный звонок по внутренней линии.
– Ты еще на месте? – спросил замначальника ФСБ самым дружеским тоном.
– А с кем ты разговариваешь? – огрызнулся Лысь. – С автоответчиком, что ли?
– Ну-ну, не заводись. Я ж понимаю – у тебя трудный день был… Зайди ко мне минут через пятнадцать – поговорить надо.
– Очень хорошо, - сказал полковник. – Мне тоже надо с тобой кое-какие вопросы перетереть.
Вторую запись до конца он смотреть не стал. Он и так помнил, чем все тогда закончилось…