– Мы получили ваше письмо, Дмитрий Иванович. Вы извините, но вы это сами придумали, насчет брендов? Я это не в обидном смысле спрашиваю, а только для того, чтобы нас потом не упрекнули, что такое уже кто-то где-то, ну, вы понимаете…

Первым желанием Димона было подпрыгнуть в кресле и заорать: «Да вы че гоните? Вообще, что ли? Я это все сам придумал, только сегодня утром. В шесть часов утра! Это все я сам, больше никто!»

Вместо этого он прикрыл глаза, досчитал до пяти, открыл глаза и неожиданно для себя сказал спокойно, четко выговаривая слова и разделяя фразы:

– Я вас уверяю, Евгений Петрович, что все, что я сегодня разослал, придумано лично мной, и все совпадения будут совершенно случайны.

Получилось неплохо. Скорее всего, эту фразу он уже где-то слышал, и она сидела у него в голове и ждала подходящего случая. По-видимому, в том же отделе его памяти сидела еще одна фраза. Он еще хотел добавить зачем-то, что в процессе придумывания ни одно животное не пострадало, но, к счастью, удержался.

То, что фраза удалась, он понял, посмотрев на Веру Ивановну, которая даже открыла рот от удивления.

– Я так и думала, Дмитрий Иванович, – быстро сказала Вера Ивановна, перехватив взгляд Димона. – Мне тоже понравилось. Очень удачные идеи. Особенно про Повелителей молний.

– Да какие на хрен Повелители? Не повелители, а Укротители! – чуть было не закричал Димон! – но на этот раз дьявольское кресло выручило его. Оно мгновенно уловило его движение откинуться в возмущении и чуть подалось назад. Димон так же мгновенно испугался, что его ноги могут вскинуться выше головы, и, внутренне вздрогнув, снова привел туловище в строго вертикальное положение.

От испуга мозги встали на место. Он сделал над собой усилие и взглянул в глаза бухгалтерше.

– Вы допустили неточность, уважаемая Вера Ивановна, – мягко и медленно сказал Димон, – слово «повелители», как мне кажется, только отпугнет потенциальных покупателей, – я все-таки предлагаю регистрировать слово «укротители».

– Да, «укротители», конечно, лучше, – поддержал Димона Евгений Петрович. – А мне лично понравилось слово «Система». Это современно. И внушает доверие.

Димон благодарно посмотрел на финансиста и с трудом удержался от того, чтобы не расплыться в счастливой улыбке школьника, которого похвалили на уроке.

– Я очень рад, что вам понравилось. А как у вас идут дела с бизнес планом? Штатное расписание подготовили? Сколько у нас будет сотрудников, какие вакансии? – решил сменить тему Димон.

Наступило неловкое молчание. Такое молчание бывает в классе, когда учитель говорит: «Кто желает идти к доске»?

– Ну, помните, мы вчера договорились, что каждый пишет свой раздел? У вас уже есть что-то? – не понял Димон.

– Видите ли, прошло так мало времени, – наконец неуверенно начал Евгений Петрович, – строго говоря, показывать еще пока нечего. Сутки прошли всего.

– Ну, хорошо, – так же неуверенно ответил Димон, – а сколько времени вам потребуется, чтобы составить это штатное расписание? Мне кажется, сейчас это самое главное.

– Недели две-три, – ответила за финансиста Вера Ивановна.

– Сколько? – вырвалось у Димона? Тут он не смог сдержаться.

– Неделя, как минимум, – поддержал Веру Ивановну Евгений Петрович. – Нужно разобраться в структуре штата, изучить существующие на рынке труда условия, сделать необходимые расчеты.

На телефонном аппарате вновь замигал красный сигнал Марии Станиславовны.

– Да, – нажал кнопку громкой связи Димон.

– Дмитрий Иванович. Время обедать.

За обедом, хрустя квашеной капусткой с мочеными яблоками, Димон допытывался у Игоря, почему так много времени занимает расчет штатов.

– Да за две недели можно горы свернуть, – возмущался Димон, – почему так долго-то, елы-палы?

– Вы начальник, вам и карты в руки, – уклончиво отвечал Игорь. – Надо как-то мобилизовывать подчиненных, надо уметь убеждать.

Кроме обычных предметов в учебном плане, как обещал Сергей Степанович, был дополнительный иностранный язык и на выбор любой вид спорта. Из языков к основному английскому Димон выбрал итальянский, а из спорта рукопашный бой.

Отец впоследствии рукопашный одобрил, а вот насчет итальянского с сомнением почесал затылок.

– Лучше бы китайский или арабский, наверное. Ну, что в этом итальянском проку? Кроме Италии, никто на нем нигде не говорит, а на китайском скоро, будет говорить полмира.