Меня передернуло от этих слов. Все то, что говорил Кел о здешней Дее, было совершенно противоположно Дее Торис из моего мира, обожаемой народом Гелиума и родными. Сердце мое глухо заныло при воспоминании о ней. Потянувшись вперед, я коснулся плеча принца.

— Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я из другого мира, из мира, лежащего за пределом моего понимания.

И я рассказал ему о том, как попал сюда, о моем Барсуме, о том, что мой сын изобрел некий аппарат, позволяющий заменить гигантские кислородные фабрики, дающие жизнь планете. Я рассказал о том, как очутился в Долине Дор и стал гостем ученых из закрытого города, и как узнал о существовании своего двойника. Рассказывая обо всем этом, я чувствовал себя, словно вывернутым наизнанку, так было тяжело. Видимо, принц понял моё состояние.

— Ты не в ответе за дела твоего двойника, — сказал он, с минуту глядя на меня круглыми немигающими глазами. — Я пока ещё способен читать в душах и мыслях людей. Странно — твои мысли были укрыты от меня все это время, а сейчас вдруг ты раскрылся. Я боялся сливаться с тобой, но слившись, не увидел ничего кроме чистоты и мужества. Ты не Убийца Барсума, наверное, мне требовалось слияние наших разумов, чтобы понять это окончательно. Но мне непонятна твоя ненависть и отвращение к любящим. Разве у вас не любят? На вашем Барсуме разве это чувство неподвластно сердцам?

Он весьма смутил меня этими словами. Как я мог бы объяснить ему, что на моем Барсуме принята любовь между мужчиной и женщиной? Как бы я мог сказать ему, что считаю извращенной и противоестественной страсть между мужчинами?

— А между женщинами? — грустно улыбнулся он.

Спохватившись, что всё ещё открыт для него, я постарался привести мысли в порядок.

— Наверное, этого я не смогу принять для себя, — сказал я ему, — но, по крайней мере, я теперь знаю, что здесь это в порядке вещей. Мне все равно, кого предпочитает воин, если он верный и отважный друг. Твой брат из таких, благородных и преданных своей земле. Но все же мне спокойнее в твоем обществе, джед Кел.

Какое-то время мы сидели, тихо беседуя о моем Барсуме. Кел был потрясен тем, что там существовало четкое разделение на расы и межрасовых браков практически не случалось. Так же его поразили мои рассказы об обычаях наших людей, о верности и преданности наших женщин и мужчин. Он с удивлением и любопытством слушал о наших изобретениях, выспрашивая технические детали. Мне показалось в какой-то момент, что он лицемерит, пытаясь войти в доверие, но потом я понял, что бедняга просто цепляется за любые темы, чтобы позабыть о прошлом, о том аде, который ему пришлось вспомнить.

— Дориан, принц Кел, идите к огню, — окликнула нас Файдора, — отец нашел немного съедобных камней, и я испекла их в золе.

Мы с принцем переглянулись, и как-то само по себе вышло, что одновременно улыбнулись.

Город лежал в долине, словно в глубокой чаше. С одной стороны его укрывали могучие скалы, с другой был такой высокий и крутой обрыв, что сойти вниз, не свернув себе шею, было невозможно. Принц Кел взлетел, рея над котлованом, затем вернулся к нам и указал на большой уступ с краю его.

— Там есть тропа. Она крутая и узкая, кое-где шириной едва с ладонь воина, но мы можем спуститься.

— Пожалуй, так и стоит сделать, — сказал я, с сомнением взглянув на Файдору, у которой были жестоко сбиты ноги. Она не жаловалась, но каждый её шаг давался бедняжке с огромным трудом.

— Быть может, ты мог бы отнести её вниз, пока мы с Матаи Шангом спустимся по тропе? — сказал я, обращаясь к принцу. — Боюсь, она не осилит спуск.

— Я осилю, — нежный голос девушки отчего-то заставил меня задрожать, — ничего, Дориан, не беспокойся обо мне.

Я опустился на колено перед ней и взял её маленькую ступню. На моей ладони остались пятна крови. Кел бережно поднял девушку на руки.

— Не бойся, бескрылая, — шутливо произнес он, — моих крыльев хватит на нас обоих.

Мы с Матаи Шангом переглянулись и двинулись к тропе. Вначале спустился он, поскольку мне требовалась помощь с моим разбитым плечом и почти неподвижной рукой. Затем я перебрался на тропу, ухватившись за его руку и кое-как сползая вниз. Конечно, я бы мог прыгнуть, но в моем нынешнем состоянии это было не лучшей идеей. Матаи Шанг ободряюще улыбнулся и принялся спускаться боком по тропе. Я последовал за ним, стараясь не смотреть вниз, поскольку каждый взгляд туда вызывал головокружение. Сотрясение мозга давало о себе знать.

Спуск занял прилично времени. Несколько раз я свалился бы, если бы Матаи Шанг не придерживал меня. Я был поражен тем, с какой заботой он относился ко мне, но попытки проникнуть в его сознание ничего не дали.

— Не пытайся, — сказал он, помогая мне спуститься по покатому склону, — я и так не скрою от тебя, Дориан с Джасума. Тому, кто столь благородно относится к людям, не пристало стыдиться посторонней помощи. Присядь, спуск отнял у тебя много сил.

Я подчинился, опустившись на мягкую красную траву и прикрыв глаза. Страшная слабость овладела мной. Последнее, что я помнил перед тем, как отключиться, была прохладная сухая ладонь ученого на моем лбу.