– Я вылечу тебя, - снова повторила она, глядя, как он тихо похрипывает, сжавшись в комок у костра. –А потом…потом ты ответишь за всё!

Три дня пролетели как один. Пока хватало мяса оленька, убитого Аннекен, она почти не покидала пещерку, выходя лишь по надобности. К вечеру первого дня и обеду второго снова варила бульон. Постепенно силы её восстановились. Она как могла старалась вывести Рэтбоуна из состояния забытья, в которое он впал на следующее утро. Ей удалось сбить жар и она была уверена, что помогла ивовая кора, хотя не следовало сбрасывать со счетов и могучий организм пирата. Днем третьего дня, обтирая неподвижное тело мужчины влажным обрывком его собственной рубашки, девушка неожиданно поймала себя на мысли, что ей доставляет удовольствие прикасаться к нему. Недовольная собственной реакцией на это прикосновение, она уложила пирата обратно на подстилку и связала ему руки за спиной ремнем от перевязи. Она почти всё время держала его связанным, боясь, что он может застать её врасплох, очнувшись. И сейчас, затягивая кожаную петлю на запястьях, она вдруг обратила внимание на тонкие, едва заметные шрамы, охватывающие их. Старые шрамы. Не от кандалов, на них она насмотрелась. То были шрамы от веревок, стеревших кожу и плоть почти до кости когда-то очень давно.

Наклонившись и всматриваясь в белесые полу-затертые рубцы, она внезапно ощутила холодок. И одновременно любопытство. Что же произошло с ним когда-то? Ей неожиданно представился юный и красивый Хлыст, тонкие прекрасные черты лица, ещё не искаженного жестокостью. Интересно, что заставило его сделаться пиратом?

Поев сама, она покормила пленника, который покорно глотал бульон и даже смог съесть несколько мелких кусочков мяса. Но как ни старалась она привести его в себя, большее, чего удалось достичь, это мутный расфокусированный взгляд серо-голубых глаз из-под тяжелых век. Он не узнал её.

Уже лежа на своей подстилке, Аннекен задумчиво смотрела на пирата. То, как послушно он принимал её заботу и позволял мыть себя и связывать, натолкнуло её на некую мысль, возможно, не совсем приличную и порядочную, но понятие порядочности давно уже исказилось в изломанном сознании девушки. Глядя на младенчески-бездумный взгляд пирата, она усмехнулась и принялась стягивать с себя кожаные штаны. Рубашку оставила. Не так уж это важно. Повеяло легким ветерком и она слегка поежилась, но это прикосновение ветра лишь чуть охладило горящую кожу и пылающий рассудок. Перекинув ногу через торс пленника, она приподняла его голову, глядя сверху-вниз в прозрачную серо-голубую паутинку, мерцавшую из-под прикрытых век.

– Ты помнишь, как разогревал меня в наш первый день?- свой собственный чуть хриплый голос показался ей каким-то неестественным. –Жалкую девчонку, никогда не знавшую мужчин. Забыл? А я хорошо помню! Ты знаешь, Хлыст, я научилась ценить хорошие моменты жизни…тот момент был не худшим…

Она приблизила свою киску к его лицу. Он инстинктивно попытался отвернуться, за что тут же получил затрещину.

– Не серди меня, Хлыст…ну же, тогда ты применял свой ядовитый язык с большим успехом. Давай, вспомни тот день!

Он больше не пытался сопротивляться, когда она прижалась промежностью к его лицу. По гибкому телу прошла судорога-горячий влажный язык коснулся чувствительной плоти. Аннекен не смогла подавить стон. Откинув голову, она прикусила губу, почти теряя сознание от ощущения подступающего блаженства.

– Ну, давай же, глубже! Давай! Ну!- несвязные стоны и вопли слетали с её губ, теряясь в пении птиц и шелесте леса. Пленника уже не было нужды удерживать, он тихо постанывал, вылизывая её, играя с комочком чувствительной плоти у основания её тайного местечка. Наконец жаркая судорога выгнула дугой гибкое тело. Аннекен почти без сознания рухнула, содрогаясь в жаркой волне накатившей истомы. Сердце колотилось неровными гулкими толчками, ударяясь в грудную клетку. Прошло немало времени прежде, чем она смогла здраво мыслить. И первый взгляд её был обращен к по-прежнему лежащему на спине Рэтбоуну. Глаза были раскрыты чуть сильнее, но в них оставалось всё то же младенчески-бездумное выражение. Аннекен подобрала штаны всё ещё дрожащими руками, лишь с третьей попытки попав ногами в штанины. Застегнув пояс, она склонилась над пленником, похлопав его по щеке.

– Ты молодец, Хлыст. Будь всегда таким же послушным мальчиком и тебе не придется больше страдать.

Шли дни. Рэтбоун по-прежнему находился в том же состоянии. Аннекен вначале подозревала притворство, но пару раз осторожно прокравшись к пещере с обратной стороны, обнаружила, что пленник даже не делал попытки перевернуться. На всякий случай она по-прежнему связывала ему руки, и оттаскивала за тяжелый валун, отделявший угол пещеры, чтобы до него не добрались хищники. Он не реагировал или почти не реагировал на её прикосновения. Ключевое слово «почти»

Это случилось девятого дня их пребывания на острове. Аннекен решила выкупаться, а заодно выкупать пирата, который уже самостоятельно двигался и ходил, хотя оставшись в одиночестве, просто застывал на месте. Она связала ему руки впереди и повела, держа за конец веревки. Рэтбоун, покорный, как теленок, доверчиво следовал за ней. Пару раз она оборачивалась в надежде поймать хоть какой-то признак того, что разум к нему вернулся, но глаза мужчины по-прежнему были полны безмятежной пустоты. Из одежды на нём остались только жалкие обрывки кожаных штанов, больше похожие на бриджи. Рубцы начали подживать, нагноения не было. Аннекен не отдавала себе отчета в этом, но её устраивало положение вещей, покорность пленника. Она больше не пыталась мучить Рэтбоуна, он и сам покорно исполнял все её прихоти и пожелания. Иногда девушке казалось, что она управляет бездушной куклой и по её телу пробегали мурашки. Лишь в последний раз, заставив Рэтбоуна ублажать её, она натолкнулась на пустой взгляд, не выражавший ни страсти, ни отвращения, ничего, и неожиданно её охватила ярость. Отшвырнув пленника на пол, она дрожащей рукой схватила перевязь и принялась хлестать по обнаженной спине и плечам мужчины. Но вместо того, чтобы броситься на неё и вырвать плеть, он неожиданно свернулся калачиком, прикрывая голову, и жалобно захныкал. Перевязь выпала из пальцев Аннекен. Рэтбоун беспомощно всхлипывал, сжавшись в комок и это было так жутко, что Аннекен бросилась наземь и обняла его, укачивая, только чтобы перестал.

День был жаркий, на море царил штиль, и Аннекен решила попросту завести пирата в воду и уже там как следует отмыть его. Она для начала выкупалась сама, пока он ждал на берегу, сидя на песке. А потом странная мысль неожиданно пришла ей в голову. Выбравшись из воды, она взяла Рэтбоуна за связанные руки, помогая ему подняться. Он послушно последовал за ней и остановился, неуверенно озираясь, лишь когда вода достигла пояса. Аннекен стащила рубашку и, свернув комком, принялась оттирать грязь с тела мужчины. Она стояла перед ним полу-голая, яркое солнце играло на её полных грудях. Продолжая отмывать пирата, девушка пыталась отыскать в его лице хотя бы какие-то признаки жизни. Отчаявшись сделать это, она набросила рубашку на плечи и протянула руки к застежке штанов пленника.