И пока Джон был охвачен сотнями пролетающими в его голове со скоростью ветра мыслями, последняя выпущенная в Рикона стрела нашла свою цель и с омерзительным звуком воткнулась в грудь гнедого коня. Раненое животное захрипело и начало падать, нырнуло вниз головой и, ломая себе шею, выкинуло Сноу из седла. Тяжелое тело лошади с шумом приземлилось на землю, разметая во все стороны комья снега, а непонимающий, что же произошло, Волк кувыркнулся вперед и, кубарем пролетев несколько метров, начал быстро вскакивать на ноги. Он, облепленный снегом с ног до головы и плохо соображающий после сильного удара о землю, не сразу понял, что за черная тень мелькнула у него перед глазами, однако уже в следующую секунду бастард вновь оказался в снегу, сбитый с ног прыгнувшей на него собакой. Он инстинктивно попытался заслонить свою грудь и шею от зверя и почувствовал, как его выставленную вперед правую руку будто зажало в железных тисках, что с каждым мигом сжимались все сильнее. Вцепившаяся же мертвой хваткой в предплечье Сноу псина замотала головой из стороны в сторону и, прокусив одежду юноши, вонзила острые зубы в его плоть.

В следующий миг бастард завопил от пронзившей его руку боли и начал бить собаку по морде, пробовать вырваться из ее цепкой хватки и скинуть ее с себя. Потекшая из разодранной руки кровь стекала на грудь Волка, горячее дыхание жуткого пса обдавало лицо вонью гнили, мощное тяжелое тело животного придавливало обратно к земле, а где-то совсем поблизости можно было расслышать волчий вой и лай двух других собак.

Медленно ползли секунды, наполненные тупой болью, и продолжалась борьба за жизнь, как внезапно сбоку промчалось что-то огромное, быстрое, мощное, и через миг черный пес был сброшен со Сноу вцепившимся ему в глотку Призраком. Упавшая в снег собака душераздирающе завизжала, раздираемая белым волком, на чьем боку сейчас висела вторая болтонская псина. Светлая шерсть на груди и боку лютоволка окрасилась в кроваво-красный цвет, но зверь из своих зубов пойманную добычу не выпускал, подминал ее под себя, медленно убивая смертельной хваткой на шее. Поднявшийся же на ноги Сноу испуганно посмотрел на сцепившихся зверей и заспешил на помощь к своему волку, выхватил из ножен меч, шагнул быстро вперед и, замахнувшись на дравшую бок Призрака суку, разрубил ее мечом пополам, одним ударом отрубив задние конечности животного. Во все стороны брызнули капли крови, и издавшая короткий взвизг собака разжала зубы на боку лютоволка и, упав на землю, засучила по ней в предсмертных муках передними лапами, обагряя снег вокруг себя алой кровью. А в это время разъяренный Призрак замотал с силой головой из стороны в сторону и, выпустив из пасти уже вторую убитую им за сегодня собаку, взглянул на хозяина своими красными умными глазами, будто понимал все не хуже него. Джон же, со злобой смотря на мертвых псин и все так же удерживая в руке меч, быстро огляделся, с отвращением и подступившей к горлу тошнотой подметил вокруг себя залитый кровью снег и пробежал взглядом по лежащему неподалеку телу Рикона, по раненому Призраку, а затем, почувствовав нарастающую внутри ярость и ненависть, перевел взор вперед, к месту, где ранее видел Болтона.

А болтонский бастард был все там же, только вот люди Волка его все-таки настигли и теперь пытались завалить в снег, получив приказ ни в коем случае Болтона не убивать. Только от одного взгляда на выродка Сноу ощутил такой гнев, что мгновенно сорвался с места, решительно зашагав к выворачивающемуся из рук мужчин бастарду. Боковым зрением он видел не сумевших добежать до Рамси воинов, что теперь лежали мертвецами в снегу, пристреленные из треклятого лука бастарда. Добежавшие же люди, которым сперва пришлось еще и побороться с защищавшимся луком лордом, отобрали у него оружие, схватили за руки и, заломив их ему за спину и связав, опустили на колени.

Внутри Сноу все кипело от злости и ненависти, единственное, чего ему сейчас хотелось — сделать Рамси Болтону как можно больнее, поделиться с ним своей болью, выместить на нем свою ярость, утопить свое горе в его крови. Джон настолько был одержим желанием возмездия, что внезапно со страхом осознал, что может в таком состоянии запросто убить бастарда, и, отрезвленный этой мыслью, замедлился в своих шагах. Он пристально посмотрел на удерживаемого в снегу юношу и, сжав до боли от разочарования челюсть, с силой отбросил от себя меч, избавляя себя от искушения порубить противника на куски. Ему были известны условия сделки, а точнее предупреждение, посланное лордом Болтоном накануне: в случае смерти бастарда Санса Старк будет убита; если же ему попытаются навредить, нанесут телесные повреждения, то боль будет причинена и Сансе Старк. Если же в течение полутора часов лично сам Болтон не пришлет к своему войску гонца с сообщением об успешном завершении сделки, то его армия, к которой вновь присоединился Карстарк и впервые — лорд Амбер, пойдет в атаку на войско Сноу.

Последнее условие хоть и было неприятным, однако вызвало у Джона и Мизинца наименьшее количество проблем: они просто дали приказ срочно стянуть к лагерю людей последовавших за ними домов, что, начав отступать в составе армии Долины, затем от нее отделились и, разбившись на отряды, притаились в лесах под Дредфортом. Им несказанно повезло, что внимание врага было приковано в эти дни к переговорам и отступавшему войску Бейлиша, и вследствие этого присутствие во владениях Болтона вооруженных людей осталось незамеченным. Таким образом, сейчас на стороне бастарда Старка было хоть и небольшое, но важное для исхода сражения количественное преимущество. Дать бой армии Болтона они смогут. Более того, Джон надеялся, что в случае гибели Рамси его войско, а заодно и Амбер с Карстарком все-таки отступятся и в атаку не пойдут.

В противоположность этому пункту первые два предупреждения лорда Болтона вызвали куда больше головной боли у Сноу и Бейлиша, и те были вынуждены провести полночи в переработке своего плана под новые условия.

Первоначально было задумано дождаться передачи Рикона Старка Джону и сразу же атаковать болтонского бастарда, попытаться отсечь ему путь к Дредфорту и убить. Однако теперь Сноу осознал, что с его стороны стало ошибкой оказать Сансе доверие и поверить в то, что Рамси Болтон выполнит свою часть сделки. Волк не рассчитывал, что муж сестры пойдет на такое вопиющее нарушение условий их договора, и поплатился за свою оплошность жизнью младшего брата. Теперь же нужно было ни в коем случае не потерять болтонскому бастарду и дочь Старка, взять его в заложники и требовать обмена: его свобода за свободу Сансы Старк. Этому подлецу очень хотелось жить, а значит в этой ситуации ему ничего не останется сделать, как согласиться с предложенными условиями. И если Санса окажется у них, то с Болтоном можно будет более не церемониться и покончить с ним раз и навсегда. Но все же в приоритете был возврат к Сноу живой и невредимой сестры — юноша не мог позволить, чтобы жертва Волчицы оказалась напрасной, она и так уже столько всего стерпела…

Джон подходил к шумящим людям все ближе, поглощал своими длинными уверенными шагами разделявшее его от Болтона расстояние и ни на секунду не спускал пристального взгляда карих глаз с бастарда. Схваченный лорд стоял сейчас на коленях в снегу и, прекратив вырываться из рук удерживающих его людей, просто с равнодушием наблюдал за Сноу, словно к происходящему здесь никакого отношения не имел и просто смотрел театральную постановку, усевшись в одном из первых зрительских рядов. Весь его вид выводил Джона из себя, так и хотелось стереть с лица Болтона эту мерзопакостную усмешку, и бастард, вдруг услышавший, что за ним бежит Призрак, бесшумно ступая лапами по снегу и озлоблено рыча на их пленника, кинул ему короткое «Стой» и продолжил двигаться дальше. Нельзя было рисковать и допускать, чтобы лютоволк, защищая своего хозяина, перегрыз глотку и Болтону — с ним Сноу сможет разобраться и сам.

До болтонского бастарда оставалось идти всего ничего, и тот, скалясь направлявшемуся к нему брату жены, громко, растягивая слова, произнес:

— О, лошадка-Джон, вновь с конем не заладилось? Снова к земле притянуло?

До сих пор успешно сдерживаемая ярость ярко вспыхнула внутри Джона, ослепила его на пару мгновений, и те несчастные крохи терпения, что оставались у бастарда до этого часа, были окончательно и бесповоротно истрачены на выпад этой болтонской мрази. Убить Болтона он не мог, но заткнуть его, приструнить — запросто, ибо все равно их сейчас вряд ли кто-нибудь мог видеть. И с этой единственной мыслью в голове Волк схватил с земли оброненный погибшим человеком щит, за который случайно зацепился взглядом, сделал пару решительных шагов вперед, и, даже не обратив никакого внимания на боль в разодранной правой руке, наотмашь ударил Болтона щитом по лицу. Он видел, как вовремя почувствовавший опасность бастард в последний миг инстинктивно отвернул голову вбок и зажмурился, однако миновать атаки никак не мог и, получив сильный удар в голову, потерял равновесие, завалился, более никем не поддерживаемый, набок. Из его рассеченной челюсти и сильно расцарапанной скулы сразу же потекла кровь, начала медленно стекать по щеке, подбородку, шее, а затем скапывала на белый снег.