Для осуществления же задуманного плана нужно было использовать свои сильные стороны, и об одной такой стороне ему было известно. С самого детства он недолюбливал общаться с людьми, старался больше наблюдать за ними со стороны, пытался отгадать, каковы они и чего хотят, слушал, как они говорят. После же смерти матери многое изменилось и уже не получалось отмалчиваться в стороне, а вскоре и вовсе полюбилось общение с людьми. Было интересно говорить все, что только угодно, а потом с интересом наблюдать за смущением, злостью, ошеломлением людей и смеяться над их нахмурившимися, возмущенными или, того и гляди, перекошенными лицами. А со временем пришло осознание, что смотреть за реакцией людей на его слова было не только забавно, но и полезно: можно было за очень короткое время многое узнать о характере человека и понять, что же он представляет из себя, каков на самом деле. Чем же больше он наблюдал за окружающими, тем отчетливее начинал осознавать, что, опознав их слабые места и начав на них нажимать, а еще лучше — сыграв на них, можно было добиться от человека нужной реакции и действий, сделать из него все, что захочешь, и в скором времени у Болтона появился новый конек — играть людьми. И этим своим умением он и собирался воспользоваться для дрессировки девчонки.

Предстояла работа не из легких, но это делало ее лишь еще более увлекательной и захватывающей. Он отлично умел ломать людей, однако в этот раз цель была иной, более сложной: ни в коем случае нельзя было ломать девчонку, можно было ее только изменять. Ему не нужен был рядом очередной Вонючка или Миранда, он нуждался в человеке, который бы смог стать для него точкой отсчета, опорным пунктом, исправляющим ошибки, скрывающим неровности и терпимо относящимся к его потребностям. Однако нужно было убедиться, что выбор пал на подходящего человека, соответствующего заявленным требованиям. И вместе со смертью Уолды Фрей была пройдена первая маленькая проверка, и нужно было срочно начинать действовать, быстро отреагировать на выполнение женой его просьбы. А что делают, когда собака верно выполнила команду? Хвалят. Приласкать, доставить удовольствие, показать, что игра стоила свеч. А потом сделать перерыв, дать передохнуть своей жертве, чтобы в голове закрепилось пройденное. Жаль, что на это время ему пришлось уехать из Винтерфелла по семейным делам. Однако именно этот отъезд и стал последним толчком к гибели Болтона Русе.

К отцу он питал уважение и был благодарен за предоставленную возможность пробиться в жизни. Не смотря на снисходительное и даже пренебрежительное отношение к нему Русе, против мужчины он ничего не имел и прислушивался к его словам, и если бы сам лорд Болтон не загнал его в угол и не стал для него угрозой, то скоропостижная смерть старика бы не настигла. Да, он был готов многое снести и терпеть от отца, молча проглатывал откровенный шантаж, однако и его терпению в один миг пришел конец. И если поначалу он еще собирался дожидаться родов Уолды Фрей и надеялся про себя, что родится все-таки девочка, успокаивался от слов отца, что он, Рамси — его первенец и унаследует звание лорда Болтона, то затем ситуация кардинально изменилась.

В разговорах он начал слышать намеки, что если не будет вести себя подобающим образом и в ближайшее время не обзаведется наследником, то унаследование им титула лорда и Хранителя Севера становится под большой вопрос. Дальше — больше. Лорд Болтон все чаще высказывал ему свое недовольство, причин для которого удавалось увидеть не всегда и не сразу, а так же давил на него, чтобы поторапливался с потомком, будто их с Сансой брак не был консумировал и в покои своей жены он не заглядывал. А затем отец взял все в свои руки и, когда поблизости не оказалось сына, решил возлечь с его женой, сделав все возможное, чтобы понесла она именно от него, только вот просчитался старик, и бастарду об этом доложил сперва Вонючка, а за ним и Старк, которая еще подлила масла в огонь словами о том, что лорд Болтон становления своего бастарда главой дома никогда не допустит и наследник от Рамси Русе не нужен. И не осталось иного выхода, как избавиться от отца, выходки и ложь которого он и так слишком долго терпел. Однако вопреки ощущаемому гневу на отца, он не стал торопиться с выводами и решил сам убедиться в том, что мужчина в действительности всеми силами и способами пытался не допустить своего незаконнорожденного сына к власти и держал его при себе лишь до поры до времени.

К сожалению, опасения подтвердились, и он с разочарованием тогда осознал, что ходит с отцом по острию лезвия, по одну сторону которого находится его жизнь, по другую — жизнь Русе Болтона. Нет, в то время лорду Болтону убивать его было невыгодно, ведь законнорожденный наследник на тот момент не то, чтобы не вырос, но еще даже не родился, однако же кто-то должен был выполнять грязную работу и разъезжать по владениям, собирая налоги и выполняя поручения отца. Но вот впускать его в линию своего дома и позволять ему иметь наследников в планы Русе не входило, и бастарда, получившего благородную фамилию семьи, мужчина держал при себе в качестве подстраховки на случай своей кончины. Ведь если умрет лорд Болтон и законнорожденных детей у него на тот момент не останется, то их старинный род исчезнет, а наличие бастарда, носящего фамилию дома Болтонов в кой-то мере обезопасило бы этот род от исчезновения. И Рамси понимал, что не в этот раз, так в следующий Уолда Фрей родит мальчика, и чем старше будет становиться ребенок, тем все более шаткой будет становиться его позиция. И не далек будет тот час, когда лорд Болтон сможет одним движением руки не то, чтобы лишить его права наследования места главы дома, а понизить вновь до Сноу, воспользовавшись законным правом самому выбирать своих правопреемников и решать, достоин ли его бастард носить фамилию семьи. И даже в том случае, если лорд Болтон этого не сделает, то законнорожденный сын всегда будет иметь преимущество перед узаконенным бастардом, а переход звания «лорда» к Рамси может быть оспорен. Беря это во внимание, можно было понять, что положение незаконнорожденного сына в доме Болтонов было неустойчивым и для укрепления своих позиций ему нужно было, в первую очередь, избавиться от соперников, а еще лучше от их источника — Уолды Фрей.

И возвращаясь к Русе Болтону, стоит сказать, что убивать отца было боязно. Замена старику еще найдена не была, но время при том поджимало, нужно было действовать или сейчас, или никогда. И предпочтение было отдано быстрой расправе, и уже вечером того дня он стал именоваться лордом Болтоном и Хранителем Севера, но вот только к ликованию примешивался и страх перед тем, что он, во-первых, остался последним живым Болтоном, а, во-вторых, — понятия не имел, что же делать дальше. А это означало, что ему надо было срочно ускориться, тщательнее подойти к подготовке жены для себя, сосредоточить на ней все свое внимание и держать себя руках, не допуская срывов или оплошностей. И в кратчайшие сроки обзавестись наследником.

В ночь после убийства отца девчонка сильно его удивила, однако изумление это оказалась приятным — бастарду очень понравилось, что вытворяла с ним жена в тот раз, но, к сожалению, на такое Старк решилась тогда в первый и последний раз. Конечно, когда девчонка захотела связать ему руки, не было особого желания передавать ей контроль над ситуацией и самим собой, ведь она могла незаметно от слуг украсть и припрятать поблизости нож, которым бы тогда могла с легкость прирезать доверившегося мужа. Однако когда он заглянул в глаза девушки, то не заметил там ничего, кроме возбуждения и легкого волнения. Не такой обычно взгляд бывал на лице собравшегося вот-вот убить тебя человека, и он доверился, дал жене полный контроль над собой и позволил делать все, что ей захотелось бы. И Санса не разочаровала его в ту ночь, наоборот, показала себя с другой стороны, доказала, что готова пробовать новые вещи и может пойти на рискованный поступок. Но, что самое важное, девчонка не побоялась сообщить ему о своем желании отомстить Уолдеру Фрею, и случайным образом дала понять, что же творилось у нее в голове в то время.

Было и осознание, что Санса подталкивала его к совершению опасного поступка, чреватого потерей союзника в лице Фреев и наживанием себе очередного врага, однако скрывался за просьбой жены и более важный сигнал, свидетельствовавший о том, что девушка потихоньку начинала меняться и, кроме того, уже зная о слабостях мужа, начинала пробовать манипулировать им. Его же этот поворот событий нисколько не смутил и волнений с собой не принес, и бастард, понимая, какую выгоду может извлечь из этого положения, решил подыграть Старковской девице и дать ей ощущение, будто у нее выходит управлять им. Более того, нельзя было отбросить в сторону возможность еще больше повлиять на свою жену и нельзя было не позволить ей попробовать вкус убийства — это должно было сделать Старк только сильнее и холоднее, менее восприимчивой к человеческой смерти. И он выполнил просьбу жены, прикинув про себя, что разрыв союза с Фреями не станет большой потерей и в любом случае лорды Переправы вряд ли когда-нибудь решатся напасть в открытую на Винтерфелл.