Болтон закончил говорить, коротко указал распростертой ладонью на пергамент с пером и выжидающе посмотрел на Сансу, смеряя ее взглядом. Дочь Старка медлила и, отказываясь сдаваться без боя, вперила свой взгляд в мужа, выказывая свое несогласие и недовольство. Бастарда ее молчаливая атака не испугала и не смутила, и он продолжил все так же пристально на нее взирать, только, как показалось Волчице, черты его лица заострились и от него повеяло угрозой. Чувствуя, что вступает на скользкую дорожку, Санса решила отступить и, разорвав зрительный контакт с мужем первой, неторопливо потянулась рукой за чернильницей и пером.

Черты лица Рамси мгновенно смягчились, и весь облик стал более добродушным. Он с интересом наблюдал за тем, как жена разложила перед собой письменные принадлежности и, окунув перо в чернила, поднесла его к пергаменту, начиная писать, а затем, отклонившись на спинку стула и подперев голову рукой, в тишине стал дожидаться, когда девушка закончит со своим заданием.

Написание послания Мандерли давалось Хранительнице Севера с трудом. Слова не шли в голову и казались противоестественными, а текст не желал соединяться воедино. Её преследовало ощущение, что она предавала свою семью и совершала опрометчивый поступок.

Перечеркнув написанный текст, Санса перевернула пергамент обратной стороной вверх и решила сперва попробовать записать на уже испорченном листе черновой вариант письма. И принялась сосредоточенно черкать, переписывать целые предложения, вставлять галочками слова, стараясь довести текст до совершенства.

Между тем Болтон заинтересованно взирал на нее, теряясь в догадках, что же такое она пишет Виману, и с нетерпением ожидая, когда же сможет прочесть письмо сам.

Закончившая с черновиком дочь Старка повторно перечитала его, перепроверяя на ошибки и помарки, затем еще раз прочитала, уже вникая в смысл выведенных слов и фраз. Оставшись довольной прочитанным, Санса подтянула к себе чистый лист пергамента и остановилась. Она пару раз встряхнула уставшей от долгого писания рукой и, опустив временно перо, положила руки на столик. Решившись все же задать волнующий ее вопрос мужу, Волчица спросила:

— Рамси… Вонючка выглядит совсем худым и ослабшим. Могу ли я дать ему немного еды?

Она превосходно помнила о своем зароке достать для Теона еды, однако колебалась с выбором того, каким образом это сделать. Чутье подсказывало ей, что если просто передать Грейджою еды, то он может доложить об этом Болтону. По этой причине девушка рискнула пойти с другой стороны, обратившись напрямую к мужу.

Рамси, услышав вопрос жены, оживился и, склонив голову набок, с необычным блеском в глазах тихо, однако при том очень четко, сказал:

— Пиши письмо.

Волчица еще некоторое время удерживала свой огорченный взор на муже, задумавшись над тем, как же исполнить данное самой себе обещание. Немного усмирив свое волнение, она спокойно взяла в руку перо и принялась переписывать на чистый пергамент письмо. Вскоре она закончила и придвинула готовый вариант послания к Болтону и замерла, глядя на него в упор.

Бастард, как ни в чем не бывало и не смущаясь кидаемых женой в его сторону взглядов, взял переданный ему листок и пробежался взглядом по написанному тексту. Затем вложил пергамент в конверт, поставив сверху сургучную печать дома Болтонов, и запустил по столу запечатанное письмо к Сансе.

— Напиши своей рукой сверху “Санса Старк, ныне Санса Болтон” и поставь подпись.

Дочь Старка на миг поджала губу, но потом молча взяла перо, дважды вывела свое имя с разными фамилиями и отложила письмо на середину стола. Болтон его подобрал и внезапно произнес:

— Возьми на кухне еды и покорми Вонючку.

С этими словами Рамси поднялся со стула, сгреб в руки принесенные письменные принадлежности и покинул покои, унося с собой послание для Мандерли. Санса проводила его изумленным взглядом и, когда за мужем закрылась дверь, так и осталась сидеть, глядя в одну точку и не веря своим ушам. Однако затем она скинула с себя оцепенение и, приободрившись, собрала с коленей шитье, аккуратно переложила его на столик, стараясь не помять ткань, а потом отправилась на кухню за едой для Теона. Надо было попросить кухарок приготовить что-нибудь попроще, чтобы тело Грейджоя не воспротивилось предложенной ему пище.

Теон крадучись добрался затемно до покоев господина и, постучавшись и получив разрешение войти, вступил в спальню хозяина.

Лорд Болтон в этот момент стоял у прикроватной тумбочки и, обернувшись к вошедшему, сказал, понукая начать говорить:

— Да, Вонючка?

Железнорожденный замялся, в глубине души пугаясь того, что собирался сейчас сделать, и понимая неправильность своего поступка, однако воля к жизни и безболезненному существованию с господином толкали его вперед. И Теон, собравшись с духом, произнес:

— Хозяин, леди Санса приходила ко мне. Она… она принесла мне еды…

Болтон изобразил удивленный вид и, одобряющее кивая Вонючке головой, уточнил, не отводя от него пристального взгляда своих ярко-голубых глаз:

— Ты стал это есть?

Теон облизнул губы и нервно сглотнул. Вот этого вопроса он боялся больше всего.

— Да, хозяин… Простите, хозяин. Я был очень голоден, — пролепетал Грейджой, умоляюще глядя на лорда.

Одобрение на лице Болтона сразу сменилось недовольством и осуждающим Вонючкино поведение взором. Бедолага под этим взглядом весь сжался, ссутулился и задержал от страха дыхание. А Рамси, выждав паузу, продолжил: