— Вот оно как… Я объяснил бы тебе все более подробно, но есть такая вещь, как врачебная тайна, — мужчина погладил меня по плечу. — Иди домой, парень, как только ей станет лучше, мы ее отпустим.

Я не хотел уходить без Моники. Во-первых, мне было неловко находиться в ее доме одному, во-вторых, я чувствовал ответственность за ее жизнь, ну и в-третьих, слова доктора разбудили во мне дичайшее любопытство. Что же на самом деле творится со здоровьем Мон? Неужели она меня обманула? Если это правда, то что она скрывает и чего боится? Ох, Моника…

***

Всю ночь я провел в больнице. Сидя на жесткой, неудобной лавочке возле палаты номер 34, я старался не спать, но дремота периодически стучалась в мои двери, и я вырубался. Я был слишком напряжен, чтобы отправляться в царствие Морфея, да и тело болело после недавней драки. Как только я закрывал глаза, голова опускалась все ниже, разум туманился, а я сам чуть ли не падал на бок. Один раз так и случилось: позволив себе немного поспать, я сполз вниз, потерял контроль над своим телом и свалился на лавку. Продрав глаза, я понял, что постепенно наступает утро, а я все еще сижу возле палаты и жду Монику. Герой хренов…

Мне все-таки удалось немного подремать: сложив руки на груди, я лег на бок, поджав ноги к животу, укрылся курткой и даже периодически вздрагивал, когда мне снилось, будто я куда-то падаю. Но сон мой не был долгим. Когда часы пробили пять утра, тот самый доктор, с которым мы разговаривали о Монике, разбудил меня.

— Просыпайся, сынок, — тихо сказал он, вырывая меня из сна. — Скоро начнется рабочий день, тебе нужно домой.

— А как же Моника? — хриплым, уставшим голосом поинтересовался я, не в силах открыть глаза.

— Я же сказал, что как только ей станет лучше, мы ее отпустим. Все, давай вставай и иди домой.

Кое-как я поднялся с лавки, влез в испачканную куртку и побрел домой. Тело болело еще сильнее: боль была тупая, тянущая и отдавалась пульсациями в кончики пальцев. Я еле передвигал ногами и шел в направлении к дому Моники. Добрый доктор объяснил мне, как побыстрее дойти от больницы пешком и даже расписал все на бумажке, если я вдруг забуду или заплутаю. Удобнее было бы доехать на автобусе, но общественный транспорт начнет работать только через полчаса — за это время я уже дошел бы сам.

Побитый, грязный, злой и уставший, я шел по пустынным улочкам и дрожал от холода. Я не хотел и не мог ни о чем думать. Было пиздец как паршиво на душе… Хотелось застрелиться или броситься в море. Я не видел смысла в своем существовании и чувствовал себя тупым животным. Этот город ничего хорошего мне не подарил, только боль — как моральную, так и физическую. Я возненавидел Ливерпуль и все, что было с ним связано. Моника, которая раньше была для меня желанной, вдруг стала такой же ненавистной. Если бы не она, ничего вообще бы не было. Возможно, я был на эмоциях и ошибался, но злость кипела, и вместе с ней кипел я.

Дома никого не было. В прихожей к стене была прибита записка от Саманты: «Уехала на работу, буду вечером. Простите за вчерашнее поведение. С. Ч.». Рывком сорвав бумажку, я скомкал ее в ладони и бросил на пол. Каким местом она пошла работать, интересно? Я ругал себя за такую грубость, но ничего не мог с собой поделать. Сука, я был злой как черт!

Сбросив с себя обувь и одежду, я завалился прямо на диван в гостиной, укрылся пледом и моментально отрубился. Слава Богу, что мне никто не мешал, иначе я разъебал бы все вокруг и сбежал бы из этого города навсегда.

========== Глава XI ==========

Снова в мою нездоровую голову наведался тот странный сон про врача Ким Тэхена. Я стоял на небольшой сцене перед публикой и рассказывал про лекарство, изобретенное мною. Это был сильнодействующий препарат, находящийся в доработке, и я сильно гордился своим детищем. Среди пришедших людей я видел Гука, Саманту, Момо… Странная компания, не так ли? Я не понимал, почему именно эти трое привлекали мое внимание больше всего, но я рад был их видеть. Мы обменивались взглядами, чуть позже о чем-то беседовали… Но чем все закончилось, я так и не узнал, ибо меня самым наглым образом разбудили ближе к обеду.

Еще сонный, уставший и испытывающий тянущую, ноющую боль во всем теле, я с усердием открыл глаза и увидел нависающую надо мной Барбару. Выглядела она так, будто не бухала по-черному всю ночь: легкий макияж, свежее и отдохнувшее лицо, чистая одежда… Мне бы так! Я же был похож на избитого алкаша, который не спал как минимум неделю.

— Ты как сюда попала? — севшим голосом спросил я, снова пряча лицо между одеялом и диванной подушкой.

— Дверь была открыта. Я пришла узнать, как вы после вчерашнего… Все нормально?