Мы молча шли по лесу. Я жадно прислушивался к каждому звуку, пытаясь уловить хотя бы одну белку. Не знаю, почему, но уж очень мне хотелось показать Белле этого пушистого грызуна. Наверное, мне не хотелось её разочаровывать, к тому же её надо было отвлечь от тяжёлых дум.

“Хм, болен или не болен… Мне с ним комфортно молчать… Интересно, о чём он думает. Нравится ли ему это молчание? Обычно оно многих тяготит. И где эти чёртовы белки? И почему так холодно?”

– Ты не замёрзла?
– спросил я у Беллы, зная это и так.

– Немного, - она кивнула, пряча руки в карман толстовки.

Поколебавшись с минуту, я накинул ей на плечи свою куртку. Жаль, она была холодная…

– А как же ты?

– Мне не холодно, - успокоил я её.
– А белки, должно быть, вон на той поляне. В последний раз я видел их там, - ободрил я Беллу, заслышав вдалеке, как белка шурудит шишку.

– Никогда не видела белок в живую, - удручённо пробормотала Белла, плотнее прижимаю куртку к себе.

“Кажется, он совсем замёрз. Такая куртка холодная… А говорит, что переживет. Ненормальный. Хоть костёр разводи”.

Я всегда буду холодным, Белла. А костёр спасёт меня в одном случае - если на нём я буду сожжён. Такова реальность.

Мне так хотелось сказать это вслух, объяснить всё, убедить её в существовании вампиров… Но в глубине души я понимал: она мне не поверит. И я совсем не знал, что со всем этим делать. Я всегда принимал решения без колебаний, но эта девчонка всё изменила. Словно я был уже не я.

Я был обезоружен простой человеческой девочкой.

До поляны мы шли молча, пару раз Белла спотыкалась, но я вовремя подхватывал её. Не хватало, чтобы она ещё раз упала на повреждённую руку. Осложнений нам не надо и крови тоже.

Но вот странно, сегодня я вообще не чувствовал проблем, находясь рядом с ней. Был её завораживающий запах, но мне совсем не хотелось на неё накинуться, мне совсем не надо было контролировать себя. Странно. Что же происходит? Я на восемьдесят процентов чувствовал себя человеком. Не сказать, что мне это не нравилось, просто было непривычно и не так. Совсем не так. Этот факт меня сильно беспокоил. Что именно так на меня действует? Может, Белла не совсем человек? Может, она не рассказала мне всей правды?

Мы остановились на той поляне, про которую я недавно говорил. Я прислушался. Двое белок вскоре должны были показаться здесь. Они скакали по деревьям прямо в нашу сторону.

– Эдвард, послушай… - начала Белла, осторожно смотря по сторонам. Я приготовился к новой словесной атаке.
– Ты думаешь, наверно, что ты один такой особенный со своим недугом… Но вокруг столько людей…

Белла снова блокировала какое-то воспоминание. Она напряглась, сердце её заколотилось, щёки вспыхнули румянцем. Я смотрел на неё и с ужасом ждал продолжения.

– Со мной тоже… кое-что.
– Она смотрела на меня ничего невидящим взглядом.
– Мне было тринадцать лет, я возвращалась с танцев поздно вечером. Мама не смогла меня тогда забрать, да и я уже вроде была взрослой… Улицы были ярко освещены, но это его не смутило… Он набросился…

Ужасные воспоминания хлынули потоком, прорвав хрупкую стену блока. Я отчётливо видел, что произошло дальше. Я видел это глазами Беллы. Мне даже не нужны были её дальнейшие слова, всё было понятно и без них.

С размаху я ударил кулаком в ближайшее дерево, и оно с треском полетело на землю. Белла спокойно восприняла это обстоятельство, даже не дрогнула, хотя на её глазах одним ударом человеком сломал толстое дерево. Она не была здесь. Она снова была там, в своём личном кошмаре. И теперь я смотрел на неё другими глазами. Разумеется, она не была простой человеческой девочкой. Мне вдруг хотелось забрать её прямо сейчас, отвезти на какой-нибудь остров, где ей никто не причинит вреда.

– Я забеременела, но куда это годилось… Мне ведь было всего тринадцать. Конечно же, это было преступление - лишать ребёнка жизни, он ведь не был виноват, но тогда это был единственный выход. И во время операции что-то пошло не так, и я… я больше не могу иметь детей, - из глаз Беллы хлынули слёзы.
– Тогда я не понимала весь ужас ситуации, а теперь… чем дальше, тем хуже становится…

Я должен был её обнять. Это самое необходимое сейчас. Но я застыл не месте, не в силах пошевелиться. Я должен был найти того ублюдка. И уничтожить его. Он не достоин жизни. Белла с мамой не стали подавать заявление в полицию, что было отчасти понятно. Я уже был готов сорваться с места, но Белла вовремя напомнила о себе. Я всё же собрал силу в кулак и прижал её к себе. Она расплакалась на моём плече, и я мог контролировать себя. Меня не заботила такая близость как хищника, но как человека - волновала.