– Но ведь мы уже говорили об этом, - нахмурив брови, пробормотала она в ответ. – Я командирована директором Фьюри в Англию для возобновления работы над приостановленными ранее исследованиями и уже завтра вылетаю в Лондон. Со мной всё будет в порядке.

Тор не ответил. Он вдруг подался к ней навстречу, так быстро, что Джейн и испугаться-то не успела, и, обхватив большими ладонями горящее лицо девушки, крепко поцеловал её. У Фостер голова пошла кругом, злополучная банка вновь вывалилась из её рук и шлёпнулась на пол, на этот раз лишившись всего своего содержимого. А маленькие ладошки Джейн сами собой перекочевали на широкую грудь громовержца.

Она и сама не знала, что на неё нашло. Просто между ней и Тором с момента их первой встречи возникла та самая химия, о которой так любят говорить женщины, объясняя своё наваждение и внезапную страстность. Просто Тор ей очень нравился. Как мужчина. Просто рядом с ним она чувствовала себя женщиной. Очень важной, особенной, привлекательной женщиной, и это опьяняющее ощущение свело Джейн с ума.

– Ого, - выдохнула она, нехотя отстранившись от мужчины. – Так вот зачем ты на самом деле явился? С этого и нужно было начинать, - после жаркого поцелуя потребность в излишнем официозе резко отпала, и Джейн незаметно стала обращаться к нему на «ты».

Тор громко рассмеялся. Его голос был полон юношеского задора и веселья, а глаза сияли, словно солнце. От него исходила удивительная энергия, прикоснувшись к которой она чувствовала что-то сродни дыханию долгожданной весны на своём лице. Такое ощущение настигало Джейн, когда на смену холодным, пасмурным дням приходили тёплые и солнечные, словно обещание, что всё плохое рано или поздно заканчивается, уступая место приятным событиям. Она, вне всякого сомнения, оказалась окончательно ослепленной им, как же иначе можно было объяснить то, что последние десять минут она несла абсолютную ерунду?

– Джейн! Ох, Джейн! – Тор опустил ладони на её худые плечи. – Ты невероятная и непостижимая, как целая Вселенная! Будь моя воля да другое время – забрал бы тебя с собой в небесный город и любовался бы дни и ночи напролёт, - он взял её за руку и несильно сжал тонкие пальцы.
– Нежный образ твой лишил меня всякого покоя.

Напор мужчины несколько напугал Джейн. Она смотрела на Тора снизу вверх и лишь изумлённо хлопала длинными ресницами. Затем, неловко улыбнувшись, Джейн отвела взгляд и закусила губу.

– Спасибо за добрые слова. Твой мир наверняка прекрасен и удивителен, как и ваш народ, и я была бы счастлива однажды побывать там, - она аккуратно высвободила свою руку и вновь смело взглянула в сияющие глаза Тора. – Но мы оба знаем, что этого не случится, верно?

Громовержец склонил голову на бок, и улыбка сползла с его благородного лица.

– Ты права. Но, Джейн, если бы я только…

Она в который раз перебила его, на этот раз, обвив мужчину тонкими руками и прижавшись щекой к его груди.

– Поверь, Тор, я тебя услышала. Я поняла. И мне тоже очень-очень жаль, - большая, горячая ладонь коснулась её спины, и в этом жесте было что-то такое, отчего Джейн приободрилась и улыбнулась. – Мы ведь больше не увидимся?

– Как знать, - он отстранился, ласково коснувшись её щеки согнутыми пальцами. – Наши миры на пороге войны и долг велит мне думать лишь об этом. Но я всё же так счастлив, Джейн, что смог увидеть тебя напоследок. Я сохраню твой образ в своём сердце и верю, что он сбережёт меня и мои помыслы от надвигающейся тьмы и ужасов войны.

Тор наклонился и коснулся горячими губами её лба.

– Прощай, Джейн. Береги себя и не позволяй никому потушить тот огонь, что полыхает внутри и озаряет твой путь, - с этими словами он поклонился и спешно покинул гостиную, оставив Джейн в одиночестве. А она, только спустя несколько минут, будто бы очнувшись от наваждения, оглянулась и поспешила выбежать следом за ним в коридор, однако Тор уже исчез, оставив после себя лишь сквозняк, запах дождя и светлую грусть по тому, чему никогда не было суждено случиться.

Захлопнув входную дверь, Джейн вернулась в гостиную и занялась чисткой ковра, затем смыла с ног липкое суфле и прошлёпала на кухню, оставляя за собой дорожку влажных следов. Она вскипятила чайник, достала с полки вазочку с мармеладом и заварила в большой кружке с изображением кривляющегося Эйнштейна какао. С таким нехитрым поздним ужином Джейн перебралась на широкий подоконник и удобно устроилась там, поджав под себя босые ноги.

Внезапно яркая вспышка молнии осветила её задумчивое лицо. Вскоре крупные капли забарабанили по стеклу и металлическому подоконнику, вдалеке глухо треснул гром, и форточка вдруг распахнулась, впустив внутрь порыв холодного ветра. Джейн вздрогнула и отвлеклась от своих раздумий. Она поспешила закрыть окно и перебраться на табурет, спасаясь от неприятного, скользкого ощущения тоски, привычно охватывавшего её в сезон холодных весенних или осенних дождей.