– Плевать, - беспечно отозвалась девушка, выскользнув наружу. Поправив очки, она ободряюще улыбнулась Сэлвигу. – У нас тут форс-мажор.

– У нас тут безумец и влюблённая в него глупая девчонка, - проворчал учёный.

– В компании отчаянного астрофизика на грани сумасшествия.

*

– Далеко собрался, придурок? – Локи проигнорировал столь оскорбительное обращение к своей персоне, не останавливаясь ни на секунду. Он был слегка неаккуратен и едва не снёс странную деталь мидгардской колесницы, однако возможности задумываться об этом у него не было – голова болела так, что казалось, вот-вот расколется на части.

Подобного асгардский принц не испытывал никогда в жизни. Ощущения были такими, будто бы все живые существа Вселенной одновременно заговорили у него в голове на повышенных тонах. И чем ближе Локи находился к своей цели, тем хуже было его самочувствие. Однако странное чувство толкало его вперёд, навстречу неопределённости и новой боли.

Локи не знал, как долго ему ещё придётся бежать и что за картина откроется его взору, когда этот путь будет завершён. Собственное бессилие угнетало. Каково это - быть богом, лишённым своей сущности?

Мужчина не мог сказать, что сильно страдал всё это время. Человеческие заботы, работа в лаборатории и Дарси, конечно же, хорошо отвлекали от безрадостных мыслей, однако некогда всесильному по человеческим меркам существу невозможно было смириться со слабостью, овладевшей им, и благополучно забыть об этом.

Локи ждал. Он был достаточно терпелив, чтобы принять испытания, которые выпали на его долю. Однако чем дольше Локи находился в Мидгарде, тем сильнее он тосковал по дому, семье и магии. Иногда по старой памяти трикстер концентрировался на каком-либо предмете, желая сдвинуть его с места, или привычно шевелил пальцами для того, чтобы сотворить иллюзию, но через мгновение разочарование лавиной обрушивалось на него. Магия Локи по-прежнему находилась в пустыне под охраной смертных – недоступная никому: ни людям, ни самому Локи.

Внезапно он налетел на женщину средних лет, чью голову украшал безвкусный головной убор. Она только что выбралась из машины и едва не рухнула на асфальт в результате их столкновения. В другой день Локи несомненно бы принёс даме свои искренние извинения, но сейчас он вынужден был оставить её далеко позади, едва обратив внимание на грубые слова, брошенные ему в спину.

Внезапно новая волна боли охватила разум мужчины, заставив его притормозить на несколько секунд и коснуться пальцами висков.

– Всеотец! – голос Локи звучал с надрывом, словно крик ворона, сорвавшегося с ветки. – Я просто хочу… я умоляю о том, чтобы это прекратилось… - последние слова он прошептал скорее самому себе.

Мужчине казалось, что его голову с двух сторон сжимали невидимые ладони, с каждой секундой усиливая своё давление. Локи сжал челюсти, превозмогая боль, и двинулся дальше, постепенно вновь переходя на бег.

Куда он бежал? Зачем он бежал? Разве он был в состоянии помочь всем тем несчастным, чьи эмоции так остро чувствовал прямо сейчас?

Некстати Локи вспомнились слова Дарси о том, что без своей божественной сущности и магии он переставал чувствовать себя особенным. Сейчас мужчина остро ощущал свою никчёмность как никогда раньше. Он ведь был всё равно что обычный человек – такой же, как и все те смертные, запертые в металлических колесницах в ожидании разрешения своих ничтожных проблем. Может быть, у Локи и сохранились некоторые способности вроде огромной физической силы и эмоциональной чувствительности, только какой сейчас от них был толк? На данный момент бог был абсолютно бессилен, страшные боли одолевали его человеческую оболочку, а где-то впереди страдали дети.

Осознание истины, что всё это время проворно ускользала от взора трикстера, едва не сбило его с ног, в одно мгновение избавив Локи от физических страданий. Затылок обнесло холодком, и из груди мужчины вырвался вздох облегчения. Боль ушла, оставив вместо себя яркие белые вспышки, мелькающие перед глазами.

Локи остановился посреди бесконечного потока машин и приложил руку к груди в том месте, где сейчас неистово билось его сердце в предчувствии чего-то особенного. Сегодня что-то должно было измениться раз и навсегда – все его божественные инстинкты кричали об этом, а Локи привык безоговорочно доверять своему внутреннему голосу.

Обрывки мыслей мужчины сформировались во вполне себе сформировавшееся осознание правды.

Родившийся в царской семье и воспитанный, как и полагается наследнику верховного бога Асгарда, младший сын Одина верил в то, что асы – избранный народ и самая могущественная цивилизация во Вселенной. Тысячелетиями наблюдая за Мидгардом, Локи чувствовал жалость и презрение к людям за их пороки, слабости и высокомерие. Находясь в большей зависимости от природы, чем кто-либо ещё, человек возомнил себя всемогущим и совершенным настолько, чтобы посметь нарушить энергетический баланс родной планеты и встать на путь саморазрушения.