— Я же говорил!

— Заткнись.

Я слишком сильно потянула последний бинт за концы, и он вырвался у меня из рук. Пока Блу нащупывал в темноте потерянный бинт, я почивала его отца изощрёнными ругательствами, которые тот терпел с мучительным смирением.

Когда повязка была наконец готова, Кабан хотел было прикоснуться к ней, но я ударила его по руке.

— Лежи смирно.

Артур протянул мне фляжку; из горлышка ударил запах очень крепкого виски.

Я отмахнулась:

— Ему нужен чай или вода.

— Это не ему. Тебе.

— Дайте лучше мне! — вмешался Кабан, снова попытавшись сесть.

Я уложила его обратно, и он негромко застонал.

— Как больно!

— Чудесно! — прошипела я. — Так тебе и надо, — и обведя строгим взглядом собравшихся мужчин, добавила: — Можете оставаться здесь до утра. Но не дольше.

— Нужно выставить на ночь караул, — сказал Тощий.

— Не нужно, — коротко ответила я. — Буря охраняет нас.

– 2 -

Светлые полосы занимающейся утренней зари протянулись над озером. Пока Артур одевался, я смотрела из окна на темные камни, обведенные серой каймой света, на тропинку, что огибала озеро и вела в просторную пещеру.

Ночью мне удалось забыться одним из тех лишенных сновидений снов, которые, кажется, занимают всего миг, а потом что-то вдруг выдернуло меня из дремоты и едва ли не толкнуло в спину, заставляя подняться. Первым делом я нашла взглядом Экскалибур. Новый владелец небрежно прислонил его к стене. Весь вечер Артур посматривал в его сторону с неохотой и даже спать лёг подальше от меча.

Мне было знакомо навязчивое желание отгородиться от того, что напоминало о неминуемом.

Артур замер позади, и некоторое время мы так и стояли, молча, не двигаясь с места — словно собирались с духом, прежде чем прыгнуть в ледяную воду.

В сущности, именно это нам и предстояло сделать.

Путь был опасным — сплошные обледенелые камни. Каждый шаг требовал сосредоточенности, пока мы пробирались к берегу. Артур крепко прижимал мою руку к своему боку, пленяя меня таким образом и одновременно уберегая от падения.

Буря расступалась перед нами, почти кланялась и безмолвно зазывала вперёд. Стояла жутковатая тишина. Я слышала только скрип мёрзлой земли под ногами и шум нашего дыхания. Возникло такое чувство, будто за нами следят, и один раз Артур даже остановился и покрутился на месте, чтобы выяснить, нет ли рядом кого-нибудь. И хотя нам обоим очень хотелось вернуться в хижину старика, ноги словно обрели собственную волю и твердо вознамерились двигаться дальше.

Струи дождя затекали под одежду, и я поняла, что холод проберет нас до костей раньше, чем мы успеем добраться до берега.

Прочистив горло, Артур вдруг заговорил:

— И вот я иду за тобой, ничего не спросив, не поставив под сомнение ни одно твоё слово… Не безумец ли я?

Я чувствовала в нём уверенность, с какой он делал каждый свой шаг, а ещё присутствие несвойственного его натуре смирения. Теперь я знала, что он — мой слепой король, а я — его поводырь, хотя это он помогал мне идти по камням.

Я очень долго избегала смотреть на него, и когда я наконец подняла глаза, то увидела, что он тоже смотрел на меня. Лицо у него было белое и ничего не выражало; он выглядел точно так же, как и тогда, когда мы занимались раной Кабана.

Артур крепче сжал мою руку. Мне показалось, что мы оба стремились поддержать друг друга во время этого нелёгкого пути: разомкнешь руки — и свалишься на камни. Как ни странно, то было успокаивающее чувства. Нас было двое.

Когда мы добрались до озера, я торопливо ступила в воду. Нужно было вернуться в хижину до прихода нового дня. Не услышав позади всплеска, я обернулась. Артур оставался на берегу, и его тревожный взгляд внезапно пробудил во мне волну раздражения. Это напомнило мне возмущение отвергнутой мной силы — достаточно неприятное чувство.

Я протянула к нему обе руки.

— Ты мне веришь?

Конечно, нет. У него не было ни одной причины, чтобы идти за мной. Ни одной, за исключением…

— Как в Иванову ночь. — Артур поднял взгляд, и в его голубых глазах вдруг сверкнуло озорство. — Только без костров и возлияний.

— И холодно ужасно, — добавила я.

— Я бы мог тебя согреть, только ты дурная — лезешь в ледяную воду, — ответил он, стянул с себя пурпуэн и бросил его на камни.

Я чувствовала нетерпение озера и лишь усилием воли заставляла себя не поддаваться его зову и оставаться на месте, дожидаясь Артура.

Когда он вошёл в воду и направился ко мне, я почувствовала, как беспокойство волн утихло, — они были довольны. Я смотрела на него, на твёрдый разворот его широких плеч, на степенность и осанистость, — и видела короля. Достаточно безрассудного, достаточно смелого, чтобы довериться.

Мне почти захотелось броситься ему в ноги.

— Что я увижу? — спросил Артур.

— Всё, что нужно.

Наши руки вновь соединились, и вода, прежде обжигавшая мои ноги холодом, вдруг сделалась тёплой и мягкой. В этот раз она подхватила меня и понесла вперед, прежде чем я зашла достаточно глубоко. В этот раз она приняла меня не как гостью, а как хозяйку.