— Блефуешь.

— Хотя нет, позвони ему, — Костя вытащил мобильник и бросил на стол. — Может, ответит.

Виктор Владимирович звонить не стал. Он смотрел на телефон, который сам же и подарил "напарнику" в честь его юбилея. Последний iPhone. Это был именно тот телефон, т. к. на задней панели было сделана на заказ одна надпись. Она высвечивалась как бы изнутри, словно отражение в воде выглядела.

— Позвони, проверь.

— Ты…

— Рекомендую, настоятельно советую поступить так: ты переписываешь всю недвижимость на Аю. Всю! Даже свою квартиру. Делаешь дочь единственной наследницей, и я знаю, что тебе не надо объяснять, как это грамотно и быстро оформить. Подключаешь купленных чиновников и исполнителей в определённых структурах отвести от меня все подозрения в пропаже двух тел. Одного можно списать на братские разборки, другого — на передоз. Всего двух, остальным повезло сдохнуть раньше. Не мне тебя учить, правда?

Виктор Владимирович молчал, только в глазах уже вовсю пылала ненависть. Костя встал, отшвырнул стул и схватил отчима за ворот, притянув к себе и сам наклонился.

— Правда, с*ка?

— А то — что?

— А то запись Аи, когда ты вытаскивал свой отросток, планируя доказать всю силу отцовской любви, а также показания разноглазого, подписанные лично, попадут туда, куда надо. Я в любом случае не сяду, нарастил крышу, а вот ты — надолго, если не навсегда. И не успеешь моргнуть и глазом — закукарекаешь. А Ая все равно получит каждую твою сделку, так что… Даю тебе шанс. Единственный шанс сделать самому, добровольно. Откупиться, заплатить, замолить — выбирай, что вкуснее. Срок тебе — неделя. Не думай сбежать. Найду, падла, и закопаю сразу. Живьем закопаю, будешь с такими же червями землю рыть. Ты все понял?

Виктор Владимирович не мог сказать ни слова. Его всего испепеляла ненависть, поглощая без остатка.

— Не понял? Что ж, тогда встретимся быстрей, чем я планировал.

Костя разжал руку, отпихнув от себя отчима, вытер руки о джинсы, подошел к двери, открыл и остановился, услышав вопрос.

— Не боишься сдохнуть первым?

— Нет, не боюсь. Я не дурак, что бы ты на счет меня не думал. Я подстраховался, и только упадет с меня хоть волос — сдохнешь сам, но сначала насладишься потерями. Тебе никогда не вставляли в дупло бутылку? Не разбивали её там? Учитывая так любимую тобой помпезность, бутылка будет выбрана с особой тщательностью и с самым широким дном. Ты будешь сдыхать долго, урод, очень долго. Будешь умолять сдохнуть быстрей, тебя будет разрывать на части, по одному нерву тянуть, наматывать кишки, но жить будешь до последнего. Помогут тебе жить. Не советую. Впрочем, как знаешь.

И вышел, не закрыв за собой.

Секретарша отсутствовала, как и планировалось, и Костя спокойно покинул офис.

Виктор Владимирович снова протянул к селектору руку и, на мгновение почувствовав гладкую поверхность кнопок, отступил. Тошнотворность неприятного волнения постепенно гасила ненависть, и мужчина начал осознавать очевидное, просчитывая возможности.

*****

— Как твои дела?

Господи, она задала простой вопрос, а у него все сосуды заполнились патокой. Растекся, как слюнтяй, на кровати от звука её голоса, от еле уловимой, но все же уловимой заботы.

— Ба, Голубоглазка, ты никак соскучилась?

— Ещё чего, — фыркнула. — Просто захотела узнать, чем занимаешься.

— Почти закончил заниматься.

— Мясом?

— Ага.

— Почему именно такое хобби?

— Инвестиции в будущее.

— А-а. Загадками говоришь.

— В чем ты?

— В комбинезоне.

— В каком? У меня складывается впечатление, что их у тебя пруд пруди.

— В рваном.

— Что случилось? — Костя сел.

— Ничего. Порвали его, бывает.

— Голубоглазка… — угрожающе.

— Ты порвал, не помнишь? Еле края сшила!

Он упал на кровать, облегченно выдохнув, а она услышала и засмеялась.

— Хорошо, что не ты беременный.

— Приеду — накажу.

— Приедь.

*****

Ровно через десять дней президента одной из компаний нашли в своей машине, перевернувшейся и лежащей под мостом, у самой реки. Чудо ещё, что не ушла под воду, — считали многие. Президент оказался жив, но полученные травмы не давали шанса на прежнюю деятельность.