Интересно, куда его везут? Небось, принести в жертву своему каменному истукану, или зажарить и съесть. А, может статься, и то и другое.

— Ну, уж живым-то я вам точно не дамся, — процедил Росс, — если хотите пожрать, так придётся поработать.

Туземцы переглянулись, забормотали что-то и снова посмотрели на него.

— Чего уставился? — рявкнул он и кинулся к тому, чьё лицо показалось ему особенно противным.

Ответом ему стал наконечник самодельного ножа, приставленный к горлу.

Лодка обогнула остров, и за противоположным краем, милях в трех-четырех к Югу, как вскоре обнаружилось, располагался ещё один, но куда меньший по размеру. У берега, привязанные к вкопанным в песок палкам, покачивались ещё несколько лодок, но людей он не увидел.

В метре от берега, один из туземцев ловко прыгнул в воду и закрепил лодку. В это же время Россу наконец развязали ноги, но о побеге нечего было и думать — теперь его держали на прицеле все пятеро.

И всё-таки он не терял надежды. Если его до сих пор не убили, значит он ещё нужен. Главное — улучить момент.

Аборигены повели его вглубь острова, под сень раскидистых пальм. Пейзаж здесь ничем не отличался от того, что был на «их» территории. Разве что троп больше, и все они были широкими, обхоженными. «Стало быть, и людей здесь не меньше полусотни», — подумал Росс машинально.

Туземцы тем временем бодро переговаривались на своём языке, но бдительности не теряли, и всякий раз, стоило Россу споткнуться или замедлить шаг, грубовато толкали в спину, сопровождая грозными выкриками.

Шли недолго. С каждым шагом он всё отчётливее слышал голоса, стук деревяшек и другие, свидетельствующие о наличии поблизости человеческого селения звуки.

Вскоре тенистые заросли расступились, и Росс зажмурился от яркого света. Они вышли к широкой поляне. По всей окружности, ближе к границе леса стояли небольшие дома из тростника и пальмовых веток. Росс насчитал десять штук. На самой же поляне вовсю кипела жизнь. Трое мужчин чинили обвалившуюся кровлю одного из домов, женщины плели нечто вроде циновок, скручивали мотки шерсти, таскали воду и что-то готовили на костре; шумели и бегали дети… Четверо крепко сложенных туземцев тащили на плечах здоровенные связки тростника; ещё пятеро, шумно переговариваясь вытачивали из костей наконечники для стрел или копий. В зарослях тоже слышалось присутствие людей, из чего Росс сделал вывод, что поляна лишь что-то вроде местной площади. «Сколько же вас тут, негодяи?» — думал он с отчаянием. Впрочем, сдаваться Полдарк не собирался.

Раненый туземец снова что-то прокричал, и жизнь на поляне замерла. Теперь все взгляды были обращены на Росса. Его снова толкнули в спину.

Он медленно шёл через поляну, вглядываясь в настороженные загорелые лица. Пусть видят, что он их не боится, хотя на деле Россу конечно же было страшно.

Оглядываясь по сторонам, он попутно отмечал для себя разные детали. Строили туземцы неплохо. Во всяком случае, жилища их выглядели добротно. Одежду носили из тканей, пусть и грубо выделанных. Значит, научились обрабатывать сукно. В чём мать родила не ходят, и на том спасибо. На деревянных правилках сушились шкурки мелких животных, а рядом висели несколько освежеванных тушек. Ну что ж, подумал Росс, во всяком случае, это означает, что они питаются не только своими соплеменниками.

Наконец миновали поляну и снова оказались в тени сочных тропических зарослей. Пальмы и прочие деревья росли здесь куда реже, многие были вырублены, и на их месте стояли те же тростниковые дома. Росса вели вперёд по одной из тропинок, и встречавшиеся им на пути аборигены молча расступались, провожая чужака внимательными взглядами. Некоторые, в основном дети, осторожно крались следом, но «конвой» держал их на почтительном расстоянии.

Они снова оказались на поляне, но уже меньшей по площади. В центре стояла хижина, выше и шире прочих, с каменным наконечником на верхушке. У входа сидели по-турецки двое мужчин, очевидно, некое подобие охраны.

Высокий туземец опять гаркнул что-то на своём, и один из стражей кивнув, скрылся в хижине. Росс понял, что его привели к вождю, и радости от перспективы такой встречи было немного.

Он стоял, напряжённо прислушиваясь к звукам, доносящимся из глубины шатра. Слух различил негромкие голоса, но Полдарку и этого оказалось достаточно — судя по интонации говорили спокойно, хотя это конечно же не могло успокоить.

Наконец, через несколько минут из тени хижины вышел один из стражников, а следом за ним показался невысокий, но коренастый и крепко сложенный мужчина. На вид ему было лет шестьдесят. Прямые, расчерченные сединой волосы спускались почти до самых локтей; смуглое широкое лицо избороздили морщины, самые глубокие залегли возле рта, но чёрные глаза смотрели живо и ясно, в них отражалась неумолимая энергия. Одет вождь был также, как и его соплеменники, и единственным знаком отличия являлись нарисованные на лбу причудливые знаки. На шее позвякивало массивное ожерелье из крупных ракушек, павлиньих перьев и кусочков меха.

Несколько секунд мужчина внимательно разглядывал Росса, пару раз обошёл вокруг и вновь встал перед лицом. Раненый туземец недовольно продемонстрировал наспех перевязанную руку. Вождь хмуро посмотрел на Росса и, неодобрительно цокая, покачал головой.

— Чего? — возмутился Полдарк. — Он, между прочим, первый начал.

Аборигены переглянулись. Вождь и трое мужчин, в том числе обиженный туземец, отошли в сторонку и теперь негромко переговаривались, то и дело поглядывая на Росса. Полдарк усмехнулся. Они что, и в самом деле думают, что он может их подслушать?