Отчаянно не желая признавать, что за мясо послужило начинкой для обеда, он поднял взгляд на девушку как раз в тот момент, когда она сделала невероятное. Словно ее лицо было всего лишь маской, она сняла его. Расширившимся от ужаса и непонимания глазами Санса наблюдала, как под этой маской проступили такие знакомые черты сестры, вернувшейся из Браавоса.

– Я - Арья Старк. Я хочу, чтобы ты это знал. Последним, что ты увидишь в жизни, будет улыбка Старка. И ты сдохнешь.

Равнодушный, чужой голос собственной сестры оказался для Сансы большим кошмаром, нежели отрезанный палец в пироге из человечины. Но к ее ужасу дурной сон никак не кончался.

Когда шокированный Уолдер попытался сбежать, Арья схватила его и швырнула обратно в кресло. Не медля ни минуты, она резким сильным движением перерезала ему глотку, а после удерживала, не давая зажать рану, и смотря, как он истекает кровью. Она просто стояла там и улыбалась - обезумившая от жажды мести и крови маленькая волчица.

Рывком сев в кровати, Санса в ужасе смотрела прямо перед собой. Осознание того, что все увиденное являлось всего лишь сном, не сразу дошло до шокированной волчицы. Хватая губами воздух и никак не в силах надышаться, она обернулась к проснувшемуся мужчине и поймала его встревоженный взгляд.

Не отводя глаз, она смотрела в его серо-зеленые, мутные ото сна. Отчаянно боясь, что все увиденное было не просто кошмаром, Старк чувствовала, как дрожат руки.

– Скажи мне, что Фреи живы… что Арья не пустила их на пироги…

Вспоминая увиденное во сне, Санса почувствовала, что ей дурно. Она вскочила с кровати, метнулась к окну, распахнула его и начала жадно хватать ледяной воздух губами. Сама не своя волчица не обращала внимания на свою наготу. Растрепанная, смотрящая прямо перед собой полувменяемым взглядом, она не верила, что ее родная сестра способна на такое.

– Она стала чудовищем, – с горечью выдохнула рыжеволосая.

Нечто внутри подсказывало, что младшая сестра точно так же думает о ней. Для нее рыжеволосая Королева Севера была предательницей и монстром, способным жить с Пересмешником. Вот только Санса помнила слова Бейлиша. Она никогда не изменяла взятому за правило совету: «Всегда помните о чистоте своих рук, Миледи». Руки же Арьи были в крови. Она вся была в крови.

========== Глава 19. ==========

Комментарий к Глава 19.

Вся новая информация и “Wolf’s mint” и других моих работах теперь здесь:

https://vk.com/alira_lionkourt

Несколько коллажей автора к главе:

http://pixs.ru/showimage/tfjryjzryj_8467917_25507089.jpg

http://pixs.ru/showimage/uvoojpg_2832330_25507090.jpg

Едва заметная улыбка тронула губы Пересмешника, когда супруга, на мгновение отстранившись, вновь потянулась за поцелуем. От ее пальчиков, ловко расправившихся с застежками камзола, по телу прошла легкая дрожь. Каждый раз, стоило Сансе просто посмотреть на него, практически незаметно улыбаясь уголками губ, как у Петира все внутри замирало, заставляя сердце гулко колотиться о ребра. Она, его маленькая волчица, так похожая на мать, сумевшая переступить через Старковские гордость и упрямство, заставляла вновь чувствовать то, что, казалось, уже давно было позабыто, оказавшись погребенным под толстым слоем цинизма.

Разве могло хоть что-то сравниться с тем, как она вздрагивала, подаваясь навстречу его пальцам, когда он, сквозь тонкое кружево ласкал ее? Разве хоть что-то шло в сравнение с тем, как белоснежная кожа на ее шее покрывалась мурашками, когда он, склонившись, вкрадчиво шептал:

– По крайней мере, я буду очень старателен.

То, как рыжеволосая таяла в его руках, сбивающимся дыханием и едва слышными стонами умоляя не останавливаться, сводило Пересмешника с ума. Он словно дразнил супругу то ускоряя, то замедляя выбранный темп, подводя ее к тонкой грани, перешагнув которую, она обессиленно затихла на его плече.

Едва сдерживая себя, мужчина ловкими пальцами прошелся по застежкам платья. Плавно скользнув ладонями по ткани, позволяя ей медленно соскользнуть с плеч Сансы, обнажая белоснежную кожу, Петир хрипло выдохнул. Порой ему все же не верилось, что рыжая северная волчица стала его. Подчас ему казалось, что все это сон, который развеется с первыми солнечными лучами, показавшимися над верхушками заснеженных деревьев.

Притягивая жену за бедра ближе и резким толчком заполняя ее, Бейлиш запустил пальцы в волосы, огненным водопадом разметавшиеся по телу пташки, заставляя ее невольно отклонить голову. То как она податливо выгибалась ему навстречу, впиваясь пальчиками в его плечи, как едва уловимо вздрагивала, когда он, скользя губами по мраморной коже шеи, иногда прикусывал, оставляя отметины, сводило с ума, заставляя Пересмешника ускорять темп, чувствуя приближение скорой развязки. Их хриплые стоны смешиваясь, заполняли все пространство отведенных покоев, подводя их обоих к той черте, за которой время, казалось, останавливалось и все вокруг теряло свой смысл.

Бейлишу было абсолютно наплевать на тех, кто мог этой ночью «прогуливаться» промерзшими коридорами Винтерфелла, когда четверть часа спустя, развернув супругу к себе спиной, плавно опускал ее на кровать. Для него перестал существовать весь окружающий мир, сойдясь на рыжеволосой, метнувшей на него через плечо встревоженный взгляд.

Седьмое пекло! Даже после своей смерти Болтонский ублюдок все еще цепко держал его пташку в своих лапах, заставляя испуганно озираться и вздрагивать.

– Я не обижу тебя. Верь мне, – хрипло шепча, Пересмешник склонился, стараясь, чтобы его девочка, его волчица, не заметила раздраженной злости и досады, пускай на короткий миг, мелькнувших в его глазах.