Марсия посмотрела на Сьюзи через стол и непроизвольно сместила восприятие так, что формы стали плоскими, а ауры разделились на составляющие. Цвета сперва изменились на противоположные, а потом превратились в оттенки серого.

В теле Сьюзи не прятался никакой великан-людоед. Милая женственная наружность являлась ее истинной формой, но… почему-то казалась не совсем настоящей. Она несла в себе частицу тьмы Альды, незримый отпечаток ее руки. Но это легко исправлялось. Сьюзи можно было постичь и изменить — как границы Сфер, как сами Сферы. Марсии показалось, что если она еще немного исказит восприятие, заглянет глубже, то сможет прикоснуться…

Женщина отстранилась от видения и сосредоточилась на самой дрин. Эта ее форма была истинной, между тем Марсия видела и заключенную в ней силу. Мощь Сьюзи была не такой, как у Борфиса. Сила, которой обладал демон, заключалась в его весе и мускулах. Сила же Сьюзи оказалась более абстрактной — и неизмеримо большей.

Когда Марсия заговорила, то услышала свой голос как череду звуков. Ей приходилось немалыми усилиями складывать эти звуки в слова.

— Истинная, но не неизменная. Хочешь, я сделаю ее твоей?

Она пропустила мимо ушей звуки, которые раздались в ответ. Их значение женщина поняла без слов: согласие. И когда Марсия начала думать, как стабилизировать эту форму, как убрать из нее тень Альды, она сделала это. Она просто мысленно удалила тень — и ее не стало. Все получилось само собой, естественно, как дыхание.

— Спасибо, — подала голос Сьюзи, стоя позади своего стула.

Марсия тоже встала и огляделась, восстанавливая нормальную картину восприятия, все формы и перспективы, цвета и оттенки. Хозяйка почувствовала, что немного устала. Слегка кружилась голова. О чем она только думала? Она была изрядно пьяна — неудивительно, после такого количества спиртного — и к тому же вздумала практиковать на друзьях метафизический аналог операции на открытом сердце!

— Пожалуйста, — отозвалась Марсия, старательно выговаривая каждый звук. — Однако, по-моему, нашу вечеринку пора заканчивать.

Она неуверенно посмотрела на Сьюзи, потом на Борфиса. И подумала о том: сможет ли завтра утром вспомнить его имена? Или свое же собственное имя?

Каждый раз, когда Марсия просыпалась, она находила на ночном столике полный стакан воды. Наконец женщина неуклюже поднялась на постели и осушила его. «Зачем я вообще пила что-то другое?» — подумала она. Восхитительное вино, к которому она прикладывалась за ужином, теперь вспоминалось как переслащенный сироп, после которого в горле остается солоноватый привкус. Даже божественный напиток из коричневой бутылки теперь казался не более чем очередной ловушкой для неосторожных гурманов, хотя и весьма утонченной.

Марсия посмотрела на маленького певца, прикорнувшего на подушке в ногах кровати. Она улыбнулась, потом моргнула и потянулась к нему — но на подушке уже никого не было. Женщина тупо уставилась на пустую подушку, прислоненную к спинке кровати. У нее начала болеть голова — что ж, она это заслужила.

Оказавшись уже так далеко на пути к пробуждению, Марсия встала и побрела в ванную. Возвращаясь в спальню, она решила раздвинуть шторы и посмотреть, прекратился ли снегопад, но не захотела лишний раз утруждать себя. Она прошла, пошатываясь, через холодную комнату и снова завалилась в кровать. Едва ее голова коснулась подушки, маленький певец снова тронул струны своей гитары и чистым, высоким голосом запел колыбельную.

Марсии снились Борфис и его имена; потом виделась Сьюзи, ниже пояса напоминавшая помесь русалки и лягушки. Девушка весело прыгала на длинных зеленых лапах с плотной чешуйчатой кожей и торчащими плавниками. Марсия чувствовала, как, исходя из затылка и обхватывая голову тугим кольцом, медленно пульсирует головная боль.

Долгое время ее сон был прерывистым и поверхностным и не приносил облегчения, но в конце концов ее посетило очень впечатляющее видение. Марсии приснилось то же самое, что и предыдущей ночью. Она пряталась в тесной, маленькой комнатке. Ее странное, светлое одеяние резко выделялось на фоне грязных кирпичных стен и земляного пола. Сновидение наполняли тревожные образы, беспричинные события и бесформенные страхи. Даже когда Марсия поняла, что это только сон, она не сумела ни избавиться от него, ни превратить его во что-нибудь более осмысленное.

Марсия проснулась от прикосновения чьей-то прохладной ладони к своей щеке. Почему-то она сразу подумала о Джуне. Женщина открыла глаза и села в постели, не обращая внимания на головную боль. Кроме нее, в комнате никого не было. Даже маленький певец исчез, а его подушка лежала на своем обычном месте — у изголовья кровати. Марсия помассировала затылок и попыталась вспомнить, сколько же она вчера выпила.

Зайдя в ванную, Марсия сперва решила принять прохладный душ, но ограничилась тем, что поплескала холодной водой на лицо и затылок. Она вспомнила, как лечилась в колледже от последствий ночных посиделок с дешевым вином. Интересно, догадаются ли феечки подать на завтрак холодное пиво и техасский чилли?

Было еще только начало шестого. Марсия вернулась в постель, гадая, придет ли снова ее маленький музыкант. Он не пришел, зато вернулся тот тревожный сон. Едва женщина закрыла глаза, ее снова окружили беспокойные видения. Но на этот раз она не спала, и сон не имел над ней прежней власти. Чтобы убедиться, что она не спит, Марсия открыла глаза и села на кровати.

Это не помогло. Тогда Марсия накинула теплый халат, сунула ноги в домашние тапки и уселась в прабабушкино кресло-качалку. Раз уж все равно не получается выспаться и отдохнуть, лучше потратить время на то, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Например, Марсии хотелось понять, где она побывала раньше, — это было не так-то просто. Потом она вспомнила о своих прежних спутниках. Интересно, где сейчас Брескин? Чем он занят?