– Мы не убиваем ради веселья!

– А ради чего вы убиваете?

– Ради справедливости! Мы несём Империи правосудие!

– Справедливость? Справедливость для кого? Для себя? Ребёнку, которому бы во сне сегодня перерезали бы горло, вы бы тем самым принесли справедливость? А, может быть, вы принесли бы справедливость благородной даме, вспоров её живот, даже если она никогда и ножа в руках не держала? У тебя довольно обтекаемое понятие о справедливости, милый. Законность? Законность чья? У вас, у бунтовщиков, законность всегда относительная. Вы говорите, что вам не нравятся правила написанные Новой Империей, а потому они незаконны, однако когда вы станете властью, то никто в вашей легитимности сомневаться не должен будет, так? У революций никогда нет конца именно потому, что у людей всегда относительное понимание закона и порядка. Ваше мышление поляризовано. Есть плохо, а есть хорошо. Есть справедливость, а есть беззаконие. Есть истина, а есть ложь. Есть закон, а есть наши политические оппоненты. Вся эта твоя бравада о правосудии и справедливости - пустой звук. Ты либо пешка, которая верит в эти бредни и служит веточкой для костра революции, либо лицемер, который подбрасывает сухие палочки в пожарище. Что выбираешь, Горд?

– Заткнись!

– Ооо, что такое? Попала близко к сердцу?
– она чуть слышно хихикнула.
– Но это и не особо важно, на самом деле. Вашему маленькому старо-имперскому восстанию всё равно скоро придёт конец.

Горд усмехнулся.

– Неужели? И что вы сделаете? Просто убьёте всех до единого. Знаешь сколько это народу, ведьма?

– Ну почему сразу "убить". Меч он для таких как ты, Горд. Непокорных. Воинственных. Бесстрашных. Ты лучше меня знаешь, что стадом лучше управлять с помощью пряника, а не хлыста.

– Скажи мне... раз уж тебе всё так известно, в том числе моё имя... что случилось с моим командиром?

– С Ольгердом?

– Да... с Ольгердом.

– С ним всё в порядке... ну почти... относительно... относительно тебя, по крайней мере. Сейчас он в городской тюрьме, как и его дружок с рапирой. Немного ранены, но живые. Забавный факт: они думают, что отменили покушение.

– Что?

– Да. Первоначальное сообщение подразумевало начало операции в час ночи. Однако оно было немножко подкорректировано.

– Ясно... это была западня с самого начала. Давай больше не будем тратить времени на пустую болтовню, - он поднял свой длинный меч и направил на неё остриём, - ведьма.

За спиной Миры скользнула тень. Далас был готов нанести удар. Горд отошёл от стола и теперь направился к ведьме, волоча свой длинный меч по земле. Он касался остриём мраморного пола и издавал громкое противное скрежетание. Алая ведьма смотрела на этот выпендрёж с неподдельным любопытством. Ассасин почти достиг своей цели. Он уже занёс свой кривой кинжал для удара. Внезапно раздался противный хруст. Багровый ужас резко повернула голову на сто восемьдесят градусов, ломая себе шейные позвонки. Одновременно её левая рука неестественным образом, перемалывая суставы, вытянулась назад и схватила убийцу за запястье, останавливая удар.

– Бу.

На белоснежном лице Миры сияла психопатическая улыбка. Вторая рука алой ведьмы также изломалась в обратную сторону и перехватила другую руку убийцы, которой тот пытался нанести второй удар. Мира резко сжала оба запястья, ломая атакующему руки. Ножи звонко упали на мраморный пол.

– Далас!
– Горд быстро побежал вперёд.

Алая ведьма отпустила бандита и затем резко пронзила одной из своих скрюченных ладоней его грудную клетку, быстро извлекая сердце. Она резко отошла вправо, уклоняясь от взмаха длинного меча командира первой группы. Солдат наклонился к своему подчинённому. Убийца был мёртв.

– Чёрт...

Он оглянулся. Мира уже стояла у противоположного конца зала у огромных окон. Свет луны освещал её спину. Все суставы, в том числе и шейные позвонки, были в правильном положении. Руки Миры были согнуты в локтях, при этом тыльная сторона ладони левой руки подпирала локоть правой. В приподнятой правой руке будто бокал дорого вина она держала ещё бьющееся сердце.

– Как ты думаешь, где сейчас душа Даласа?

– ...

– Может быть в этом сердце? Если принять за факт, что душа привязана к живому носителю, то она точно должна быть здесь. Правда тогда встаёт вопрос: если пересадить человеку орган другого, но уже мёртвого, человека - будет ли конечный результирующий человек содержать две души?

Она резко сжала сердце. Кровь монотонной плёнкой потекла вниз по руке.

– Упс.

Горд молча шёл на алую ведьму. Он либо убьёт её, либо умрёт сам. Бежать нет смысла. Играться с ней у него также не было ни малейшего желания. Мира свела ладони вместе в жест молящегося. Кровь, расплесканная по руке разорванным сердцам, начала затекать обратно в ладонь. Алая ведьма начала разводить руки, создавая зазор между руками. Между ними из крови Даласа формировался какой-то объект. Сначала этот объект напоминал жезл. Чем сильнее она раздвигала жест, тем более очевидными становились её намерения. И вот уже между её руками покоился полноценный длинный меч, остриё и ручка которого упирались ведьме в ладони. Мира резко перехватила его правой рукой и схватила за рукоять, подняв клинок вверх, чтобы свет луны осветил оружие.

– Разомнёмся, милый?
– алая ведьма посмотрела на оппонента исподлобья и злобно улыбнулась

Горд неспешно подходил к противнику. Когда между ними оставалось около десяти метров, он ускорился и приготовился к удару. Он выполнил резкий широкий взмах, ставя целью разрубить ведьму пополам. Тёмная сталь со звоном столкнулась с кровавым кристаллом.

– Что за?

Солдат продолжал наносить удар за ударом. Ему казалось, что он атакует быстро и всегда с неожиданного направления, однако его клинок всегда встречал блок противника. Мира успешно парировала все его удары. Залитый лунным светом банкетный зал наполнился звоном мечей. Горд старался теснить оппонента. Его оружие было длиннее и, скорее всего, прочнее. Сколько ударов стали может выдержать кристаллизованная кровь? Однако и кроме меча у офицера ещё оставался трюк-другой.