– Джил! Бог ты мой! Я тебя люблю! – Джерри обнял монитор, как свою любимую, он смотрел в ее красивые, искрящиеся от радостного волнения глаза и едва не плакал от счастья. Друзья сжимали радость в кулаках, еле сдерживая крик и глядя, как он изнемогал в томлении перед ее лицом.

– У нас мальчик.

Андрей подошел к нему ближе и, не сказав ни слова, крепко, сочувственно обнял его. Ранее он не мог и представить, как когда-нибудь разделит всей душой эмоции и чувства этого сумасбродного черного парня.

– Здорово. Теперь у нас два папаши. – Произнесла Мария умиленно, глядя на них с долей иронии.

– Точнее три, - поправил ее Алан, - ты забыла про Уэсли.

– Да? – Удивилась она.

– Дочь, двадцать лет. – Тут же дал ответ Ричардс, не успела она задать вопрос.

– Ты ее ждешь сегодня? – Тихо спросил его Джек.

– Да, - ответил Ричардс, крепко сомкнув пальцы крестиком.

Время очередной встречи подошло к концу, Джил и Джерри расстались быстро и внезапно, будто и не виделись вовсе, но ее образ вместе с той безграничной, естественной радостью, что вспыхнула в сердце лейтенанта, остались с ним как ценнейшее сокровище, как смысл его жизни.

Астронавты затаили дыхание в ожидании – каждый хотел быть следующим, каждый надеялся увидеть самого дорогого ему человека и больше всего боялся, что его обойдут стороной.

– Майор Брэй, к вам супруга…

С этих слов Кромешникова началась встреча Алана с его женой Сарой. Разговор их продолжался недолго, но за это время они как будто успели сказать друг-другу все, что хотели, хоть и не говорили почти. Сара на прощание послала мужу космический поцелуй, и на этом связь оборвалась.

– Что за..? – Едва не выругался Джек.

– Кажется, сигнала нет. – Андрей начал поворачивать какие-то ручки на панели у монитора – на экране не было ничего, кроме пустого белого шума.

Астронавты, было, начали волноваться, как шипение вдруг прекратилось, и на экране вновь появилось изображение: около пульта, на фоне заснеженного города стояла стройная смуглая девушка с чуть-чуть раскосыми глазками, с короткими, аккуратно прибранными волосами насыщенного медного цвета.

– Чья это красотка? – Задорно, но как всегда сдержанно спросил полковник.

– Моя. – Радостно ответил Ти Джи. – Привет, Эмми! – Он махал рукой и улыбался, как ребенок, в то время, как девушка на другом конце линии сидела неподвижно и взволнованно смотрела в середину экрана.

Разговор прошел на крайне радостных, возвышенных тонах, взаимные и безответные восторженные реплики накладывались друг на друга, создавая веселую неразбериху.

– Сестра? – Спросил Джек.

– Да. – Вонг улыбался, окидывая команду взглядом и ожидая какой-нибудь оценки.

– Милая. – Заключил Джерри. – Когда вернемся, ты обязан будешь нас познакомить.

– Куда тебе, папаша? – Бросила Мария насмешливо.

– Ааа… - все, что смог изречь Паркер в ответ.

– А этот мужчина к кому? – Спросила Ляо, когда в центре управления появился человек средних лет, немного седой и смуглый, в его лице угадывались черты коренного американца – что-то индейское, придающее ему особую серьезность.

– Папа. – Произнес Джо. – Привет, пап, я здесь! – Крикнул он в монитор. На этом молчание, похожее на сеанс медитации, объяло кабину примерно на полминуты.

Лейтенант Джозеф Бэрри…, самый низкорослый, но самый спортивный и отважный член команды, настоящий солдат, любящий сын и защитник. Родители с рождения прокладывали ему дорогу к большому будущему, и к двадцати четырем годам у него был диплом престижной военной академии, ученая степень, высокое воинское звание и серебряная медаль по стрельбе из пневматического оружия. Отец его дослужился до звания генерала и для сына желал большой военной карьеры, вдобавок ко всему, они были с полковником Уайтом хорошими друзьями. Около трех лет Джозеф служил в отряде Джека и за время службы получил три медали за отвагу, и при этом был ранен только однажды – в голову, но даже это не помешало ему пройти подготовку к космическому полету.

– … Здравствуй, Джозеф. Я хочу сказать тебе одно…, хочу, чтобы ты знал…, я горжусь тобой, ты оправдал мои надежды. – Слова отца зазвучали в голове у лейтенанта как призыв, даже как приказ – сильно, гордо и грозно. Он слушал молча его настоятельный монолог и крепчал духом, с каждым словом утверждаясь в намеченной им личной цели… Разговор был недолгим, генерал был краток, и вскоре все услышали уважительные слова благодарности от Кромешникова. Генерал-майор любезно проводил коллегу и, не теряя чрезвычайно ценного времени, вновь обратился к публике на корабле, теперь как настоящий конферансье: