Подойдя к кровати я посмотрела прямо Насте в глаза, и как можно спокойнее, и деликатнее спросила: — Об этом все знают?

Девушка переменилась в лице, ее взгляд, напоминал, взгляд мышки, которая увидела над собой зубы кота. Проглотив, слюну она украдкой кивнула.

Чаша терпения переполнилась, дальше я действовала на чисто интуитивном уровне. Настежь распахнув дверь комнаты, я сбежала с лестницы, и уже собиралась идти в подвал как увидела Артема идущего в раздумьях в соседнюю от салона комнату. Кинувшись вдогонку, я на ходу крикнула его имя и, замахнувшейся рукой, со всей силы влепила ему пощечину, при этом начав кричать:

— Какого черта, Крылов! Кто я, по-твоему? Девушка по вызову? Нет? Да ты прав черт тебя дери, я не такая! А ты в курсе, что все думают иначе? А точно, ты об этом еще в столовой знал, не так ли? Как мне прикажешь теперь жить в этом доме, если все вокруг, думают, что я тут только с одной целью? — Голос стал надрываться, и слезы потекли по лицу, однако темп разговора и манеру речи я не поменяла. — Как? Скажи, как мне теперь возможно остаться тут, когда все в доме думают, что я здесь для твоих утех? Да что в доме, все твои друзья так думают, все, кто тебя знает, так думают.

Его взгляд был полным непонимания. По всей видимости, он не читал мои мысли и не был в курсе нашего разговора наверху.

Он озадачено перевал взгляд с меня на Настю, которая к тому времени уже потупив взгляд, стояла на лестнице.

Медленно, осознание всего произошедшего стало до него доходить. Он строго посмотрел на Настю и произнес сквозь зубы: — Настя иди к себе, я позже с тобой поговорю. А ты — идешь со мной. — Он взял меня за руку и потянул в сторону комнаты. Я сопротивлялась и даже укусила его, но все было тщетно. Он отпустил меня, только когда дверь была уже закрыта. Я тут же кинулась на него с кулаками, правда на этот раз он был готов и просто усадил меня на кресло, сжав за обе руки.

— Я не нарочно это сделал. Если бы я был девушкой, то приводил бы с того мира мужчин. Понимаешь?

— Конечно! Что тут неясного, кого хочешь поиметь того и тащишь.

— Не так грубо, Таня. — Он смотрел на меня строгим тяжелым взглядом, от которого волей не волей почувствуешь себя неловко. Видя, что я уже не сопротивляюсь, он отпустил меня и сел, в кресло, напротив.

— Таня, прошу, выслушай меня. Мне 217 лет, я на этом свете дольше большинства из своих соклановцев. За это время у меня были романы, и не все они были с убийцами. Да я влюблялся в смертных и да я приводил их сюда, но наши романы были не долгими и заканчивались всегда одинаково, я либо стирал им память, либо просто возвращал их в свой мир и лишь издали наблюдал, как они выходят замуж, рожают детей, стареют, обзаводятся внуками, умирают. Не стану скрывать ты тоже мне нравишься, но не только. Ты и вправду нуждаешься в защите. В мире людей ты очень нужна теням или тому, кто ими руководит. И поверь, ты первая ради, которой я созвал совет глав кланов и единственная, по сути, смертная ради которой они когда-либо собирались.

— Как мило с твоей стороны. Но, думаю, цветы мне понравились бы больше. Почему ты мне не рассказал о своих прошлых связях? Предупредил бы, хоть, за кого меня будет принимать весь твой клан, да и члены других кланов тоже. Может, мне бы, не было сейчас так тошно.

— А ты тогда бы согласилась сесть ко мне в машину? — О чем, тут можно было размышлять, конечно, нет.

— Так ты согласишься что, такое предложения было бы крайне глупо с моей стороны и оскорбительно для тебя?

— Наверное, да. — не в силах больше продолжать это сражение я сдалась. — Артем встал, подошел ко мне, и ухватившись обеими руками за спинку кресла наклонился так что бы я видела его лицо.

— Хорошо. Я понимаю твое состояния и поэтому прощаю эту выходку в холле, но я не потерплю такое поведение впредь. — Он был зол. Его щека все еще была красной.

Я потупила взгляд. — Что мне теперь делать? — В груди защемило и стало тяжело дышать, слезы снова потекли по лицу.

Артем приподнял мое лицо за подбородок и, всматриваясь в глаза ответил: — Смириться, или пойти и сказать всем, что ты по этому поводу думаешь, тебе решать.

— А, тебе значит все равно?

— Нет. Не все равно — Он вытер большим пальцем стекающую слезу и нежно поцеловал в щеку. Разряд электричества прошелся у меня по всему телу, выветривая последние остатки гнева и негодования.

Артем прошел по комнате и сел за рабочий стол. Только сейчас я поняла, что сижу в его кабинете.

— Можешь побыть здесь, если хочешь, но прошу, сиди молча. Мне нужно пятнадцать минут, чтобы закончить с делами, и мы можем отправляться на ужин.

Я кивнула и, подобрав ноги на кресло, стала послушно сидеть и ждать когда он закончит работу. След на его щеке медленно начинал сходить. Я украдкой смотрела, как он работает. Он был сосредоточен и внимателен, и полностью собран. Ни мои мысли, которые, как он говорил слишком громкие, ни мое ерзанье на кресле, его не отвлекали. Через пятнадцать минут я сидела, полностью забыв о времени и фантазировала, о географии этого мира, и растениях, и животных, которые по моим размышлениям здесь могли водиться.

— Ты идешь? Спросил меня Артем. От неожиданности я подскочила на месте. Он стоял рядом и смотрел на меня сверху вниз.

— Да, иду. — Мы вместе вышли из кабинета, и зашли в столовую.

В ней уже было полно народу, и стоял жуткий галдеж, но как только мы вошли все тут же замолчали. Наверно, все ждали наших комментариев, по поводу той сцены в холе. Артем молчал, предоставляя мне возможность высказаться. Он уже говорил, что я сама должна решить, что делать дальше. Вот, только за это время я так и не придумала, как выйти из этого неловкого статуса любовницы. С одной стороны, если я сейчас начну протестовать, все подумают, что я вру, или посчитают за ненормальную. Если скажу, что он мне нравиться, тут дело встанет за малым. Завтра на улице города призраков повесят афишу о новой любовнице хозяина поместья Крыловых. И мне казалось глупым опровергать тот факт, что он провел прошлую ночь у меня в кровати. Правда, это было, не в том смысле, в котором все думали. Все эти и многие другие мысли галопом проносились у меня в голове пока мы шли к своим местам за столом вдоль оборачивающихся зевак.