Теплые руки ложатся мне на живот и прижимают меня к себе всем телом.

– Ты простудишься, - Пит зарывается носом в мои влажные волосы.

От него пахнет алкоголем, так вот где он пропадал все это время, в баре с нашим ментором.

– Прости меня, Китнисс, я был таким дураком, - шепчет мне он, обдавая, шею горячим дыханием.

– Ещё каким, - подтверждаю я, улыбаясь. На него невозможно злится, а я и не буду. Сейчас тот самый момент, когда мы нуждаемся как никогда в поддержке друг друга.

– Что нам теперь делать?
– спрашивает он.

– А разве мы что-то можем?- отвечаю я вопросом на вопрос.
– Единственный выход, - добавляю я немного погодя, - смириться.

***

Аромат духов парит в комнате, руки утопают в белом шелке платья, пальцы нечаянно задевают драгоценные камни на лифе, он прекрасен: жемчужная выделка, россыпь алмазов и кружево, руки скользят по корсету, шелковые нити затянуты так сильно, что дышать почти невозможно, ощупывают массивное украшение на шее, диадему в волосах. Тысячи маленьких лучиков исходят от лампы, играют с вышивкой на моем свадебном платье и утопают в волосах, уложенных в высокой прическе.

Я смотрю в огромное зеркало, я такая красивая, прекрасная, такая… ненастоящая, такая неживая. Я запрокидываю голову назад, пытаясь сдержать слезы, дышу глубоко. Но ничего не выходит, в уголке глаза скапливается и скользит по моей нежно - розовой фарфоровой щеке вниз одинокая слезинка.

Это не я! Это наряженная кукла, чертова кукла, а это платье - просто белая тряпка! Это не работа Цинны, он не сможет сотворить больше ни одного шедевра для меня, ведь его больше нет!

Вдыхаю глубоко, так, что грудь чуть не выпадает из корсета, а кружево нижнего белья неприятно скользит по нежной коже бедра, при каждом моем движении. Я чувствую себя грязной, даже вульгарной.

Сегодня день моей свадьбы, а я не чувствую радости, только неприязнь ко всему происходящему, и страх, дикий животный страх.

Они хотят опорочить этот день, выставить его напоказ для этих животных, жаждущих лишь зрелищ, ведь хлеба у них снова вдоволь.

– Китнисс? – это Эффи. – Моя дорогая, - она подходит и крепко прижимает меня к себе, завидев мои слезы, - Тише, тише, - обнимает и гладит по волосам, невзирая на прическу великолепной красоты, раньше она бы этого не сделала, война меняет всех.

– Сегодня день твоей свадьбы, иди и сделай так, чтобы каждый из них упал к твоим ногам, - она отступает на шаг и легонько подталкивает меня к выходу.

Робкими, несмелыми шагами я иду вперед, в моей голове мысли, какие-то корявые, несобранные, будто маленькая шкатулочка с «драгоценностями», стоящая у Прим на комоде. В ней полно пуговиц, смятых фотографий, стеклянных бриллиантов, колец из фольги, все это ей дорого, она их не выкидывает, иногда перебирает, что-то вспоминает, а я бы с радостью избавилась бы от своих мыслей и тревог. Скинула бы платье, сорвала это колье с шеи, расплела бы волосы и ушла, убежала, уехала бы далеко, но не могу.

– Думай о том, кто ждет тебя у алтаря, и ты со всем справишься, - шепнула Эффи.

***

Белая дорожка, усыпанная лепестками красных роз, как банально, торжество нашего с Питом бракосочетания проходит в наикрасивейшей аллее столицы Панема. Живая изгородь над головой, в воздухе витает аромат цветов, оформление взяла на себя Эффи, целиком и полностью, начиная от моего платья и заканчивая салфетками, лежащими на столиках. Для нее это лишь в радость, заниматься оформлением «самого счастливого» дня в жизни своих любимых победителей. И я ей за это благодарна.

Стоит мне сделать первый шаг.

Щелк!

Фотографы пытаются запечатлеть этот момент. Мне обещали, что этих проныр будет немного, и я их не замечу. Ложь.

Ложь кругом, и эта свадьба сплошная фикция, опять с Питом мы участвуем в этом цирке на публику, нас никогда не оставят в покое. Война окончена, но мы вновь в центре внимания.

Ненавидела Сноу. Ненавижу Койн. Буду ненавидеть каждого, кто попытается влезть в мою жизнь.

Иду одна, за руку меня никто не держит. Отца у меня нет. Я привыкла с ранних лет справляться со всем сама, справлюсь и с этим, просто еще один спектакль. Сколько их было? До алтаря всего пара метров, прибавляю скорости и нацепляю на лицо ослепительную улыбку, да такую, что скулы сводит.

Шаг.

Туфли ужасно неудобные.

Шаг.

Как бы, не упасть.

Шаг.

Почему здесь так душно.

Шаг.

Кругом люди, большинство из них я знаю, но есть и незнакомые лица, но каждый без исключения улыбается мне, искренне ли эти улыбки, рады ли они по-настоящему?

Шаг.

А вот и мой будущий муж. Пит не отрывает от меня восхищенных глаз. Нет, сейчас ты восхищаешься не мной, не Китнисс Эвердин, а бездушной Капитолийской куколкой. Но как же мне страшно, защити меня, увези от всех, спрячь. Нужна твоя поддержка, твоя рука.