– Ты говорил…

– Я говорил, что сейчас она находится там, где для нее наиболее безопасно.

– Когда ты вернешь ее?

– Когда Левиафан будет уничтожен. Но не говори об этом полуэльфу. Вообще никому не говори обо мне. Пусть и дальше считают меня врагом.

– Ты и есть враг.

– Правильно.

– Я скажу то, что сочту нужным.

– Делаешь выводы?

– Да.

Она встала, подобрала лежавший рядом на земле посох. Вышла из-под навеса, положила руку на холку подбежавшего коня.

– Мы еще встретимся.

– Это вопрос.

– Констатация факта.

– Это вопрос.

– Игра словами.

Он улыбнулся.

И смотрел ей вслед, пока тонкая фигурка на хищной лошади не скрылась за гребнями холмов.

Игра словами. Игра слов. Игра в слова. Какая разница? Главное, что слова в игре.

– Хайклиф разрушен, сэр Дальстон мертв, Левиафан разъярен и больше не станет ни таиться, ни сдерживаться, - подытожила Арна.
– И я не знаю, что нам делать дальше…

Гундольф, черный от горя, рвал на мелкие клочья салфетку. Сэр Лайорн, казалось, просто не слышал слов Танаа - он уже минут десять сидел неподвижно, глядя в одну точку, и почти что даже не дышал. Талеанис нервно кусал губы и пил вино стакан за стаканом. Орогрим просто сидел мрачнее грозовой тучи. Эстис де Карнэ, чувствовавший себя чужим в собственном доме, только подзывал порой слугу - тот, не дожидаясь приказа, по одному взгляду графа понимал, что требуется, и через минуту на столе оказывались очередные две бутылки вина.

– Что мы будем делать дальше?
– нарушил воцарившееся в гостиной гробовое молчание сэр Лайорн. Он бы молчал, но тишина стала уже просто невыносимой.

– Я не знаю, - покачала головой Арна.
– Теперь - не знаю… Левиафан повсюду запустил свои щупальца, преданные ему люди по всей империи занимают высокие посты, но это не беда - ими займутся в Тринадцатом департаменте. Насколько я поняла, эта служба умеет делать свою работу.

– Уметь-то умеет, но… - Гундольф залпом осушил стакан и тут же заново его наполнил.
– Арна, мне кажется очень подозрительным то, что тебя отпустили. Зная, какой информацией ты обладаешь… кстати, а откуда этот следователь вообще знал о том, что ты в курсе, как уничтожить эту мразь, Левиафана?

– Я проговорилась, - поморщилась девушка.

– Тем более. Получив такую зацепку, он тем не менее тебя отпустил… почему?

– Я не хочу об этом говорить, Гундольф, - она понимала, что слишком резка, но в то же время знала - если не расставить точки сейчас, то молодой Грифон не отвяжется.
– Довольно того, что я здесь, с вами, а не еду в Мидиград в кандалах и под конвоем.

– Что дальше, что дальше… - невпопад сказал вдруг Талеанис.
– Вы как хотите, а я намерен заняться исполнением пророчества. Если уж мне положено убить Левиафана, то я это сделаю. Вне зависимости от… всего остального.

– Он разотрет тебя в пыль раньше, чем ты приблизишься на расстояние удара мечом, - серьезно сказала Арна.
– Я видела, на что он способен - у тебя нет ни единого шанса.

– Я все же попытаюсь. В конце концов, нам больше ничего не остается, так ведь?

– Разрешите мне сказать, - поднялся сэр Лайорн.
– У меня есть одна мысль… она совершенно безумна, но все же лучше, чем вообще ничего, не так ли? Я много думал о том, как временно… нет, не лишить Левиафана силы, но хотя бы ослабить его достаточно, чтобы Талеанис мог сразиться с ним. И кое-что придумал. Левиафан - демон, так? В старые времена, когда наша империя только зарождалась, демоны в мире не были такой уж большой редкостью. Они прорывались в наш мир через врата, открытые неопытными демонологами, замахнувшимися на слишком высокий для них уровень, они приходили, порабощая людей - думаю, все слышали о печально известных “сделках с демонами”, когда люди платили своей душой за какие-либо блага. Если есть опасность - люди ищут способ с ней бороться. Демоны были опасностью - и против них тоже нашлось оружие.

– Какое?
– заинтересованно вскинул голову Талеанис.

– Вера. Чистая вера и искренняя молитва. Боги - тогда их было много - помогали своим смертным последователям. Специально обученные священники странствовали по миру и силой молитвы изгоняли демонов обратно в ад. За три века удалось истребить почти всех тварей, а те, что уцелели, вынуждены были бежать в горы, за Вайратский хребет. Ходили слухи, что там они вновь расплодились, но в империю больше не совались.

– Вайратский хребет?
– удивился Гундольф.
– Но сразу за ним ведь находится Сэйкарон.

– Верно. Но Сэйкарон существует всего лишь около трехсот лет. Его основал Камалайн, бывший первосвященник Магнуса, приговоренный к казни кардиналами - за ересь. Признаться, я не помню деталей, но, кажется, Камалайн пытался совершенно иначе трактовать святые слова Магнуса и даже создал некую теорию, опровергающую его божественность. Разумеется, Церковь не могла такое простить. Неизвестно, как еретику удалось сбежать, и не одному, а с большинством своих последователей - то было смутное время, и многие считали, что Магнус отвернулся от своей страны и своих верующих, так что зернышко сомнения упало в подготовленную почву. Камалайн и его соратники бежали за Вайратский хребет, и их долгое время считали погибшими… пока спустя восемьдесят лет не с стало известно о возникшей словно бы из ниоткуда стране. Согласно логике, тысяча человек - именно таково примерное число ушедших с Камалайном - никак не могли меньше, чем за век расплодиться в таком количестве, но факт оставался фактом. Сейчас Сэйкарон - небольшая, но очень сплоченная страна, каждый житель ее является последователем церкви Мазуса - так, согласно Камалайну, звали брата-близнеца Пресветлого Магнуса, который на самом деле и совершил все подвиги, приписываемые Первому императору.