Что же, план был готов заранее, четок и выверен.

— Я к мистеру или миссис Малфой по поводу работы.

Домовик осматривает меня с головы до ног и, качая головой утвердительно, дает знак следовать за ним.

Кабинет Люциуса Малфоя в родовом поместье до зубовного скрежета напоминает его министерский офис. Та же хирургическая чистота и строгость. Странно, ведь я по-другому представляла себе внутреннее убранство Мэнора. Мне виделась обитель бесполезной роскоши и безвкусицы. Но, нет. Здесь все располагает к долгим часам размышлений.

В глубоком кресле у окна сидел Он. И честное слово, я забыла, как дышать и зачем пришла в этот дом. Ведь даже не представляла, насколько сильно Люциус постарел за эти годы. Сейчас передо мной сидел, гордо храня осанку, мужчина, чей возраст не перешагнул сорокалетнего рубежа. Его лицо лишено морщин и в полумраке естественного освещения поразительно напоминало своего сына…

Лишь гораздо более длинные волосы выдавали, что передо мной именно Люциус.

Мужчина некоторое время, молча, изучал меня, остановившуюся в нескольких шагах от него, затем, встав с кресла, протянул приветственно руку. Я вложила холодные пальцы в его ладонь и чуть не вскрикнула. Как того требовал этикет, он коснулся губами моего запястья в знак приветствия:

— Добрый вечер, мисс, с кем имею честь и могу ли я узнать, с чем Вы пожаловали в наш дом?

— Меня зовут Джин Грайн, — созвучность настоящему имени так

логична, — и я пришла по поводу Драко Малфоя. Слышала, Вы подыскиваете для своего сына преподавателя французского языка.

— Oui, mademoiselle! Nous avons besoin d’un ma^itre pour Draco! Vous ^etes familier avec les termes de? (Да, мадемуазель, нам действительно нужен учитель для Драко. Вы знакомы с условиями?)

– Oui monsieur. Ce sont mes recommandations (Да, господин. Вот мои рекомендации.), — с этими словами я протягиваю Люциусу письмо, в котором черным по белому сфабрикована, переврана, переписана моя история: согласно его желаниям.

В рекомендации говорится, что я, Джин Грайн, чистокровная ведьма девятнадцати лет от роду, выпускница школы Шармбатон, Франция…

— Вы — носитель языка? — вскинул бровь Люциус.

— Нет, но много лет провела во Франции, поэтому мой язык весьма хорош, — вдохновенно врала я, ибо про себя решила пойти до конца. Тогда мнимый финиш виделся мне в том, чтобы в образе учительницы Драко хотя бы просто появляться в жизни Люциуса. Мне хотелось, чтобы он говорил со мной без намека на презрение. Хотелось воровать его мысли из головы и, в конечном счете, горячо мечталось поселиться там, в подкорке Люциуса Малфоя.

Мужчина тем временем вернулся в кресло и распечатал конверт с «рекомендательным письмом». В нем некая «миссис Стайлз» имела честь сообщить, что мисс Джин Грайн проработала в ее прекрасном богатом доме, обители чистокровных магов, около года и за это время зарекомендовала себя, как прекрасный специалист, надежный хранитель семейных секретов, ставших ее достоянием. Так же мисс Грайн отличилась особым рвением в привитии детям «правильных» взглядов о чистоте крови.

Миссис Стайлз убористым и мало разборчивым почерком сообщала, что Джин Грайн принадлежит к роду чистокровных волшебников, воспитана, скромна и беспрецедентно честна.

Лицо Люциуса Малфоя отражало крайнюю степень озадаченности, когда он отложил в сторону пергамент. Его взгляд, хранящий холод января скользил по моей, едва сдерживающей дрожь фигуре.

— Я не слышал о Вашей фамилии, среди британских волшебников она неизвестна.

— Мой отец из Австралии, мама — француженка, — продолжаю лжи марафон.

— Хорошо, — и лицо Малфоя смягчается.

— Когда желаете приступить?

— Могу уже сегодня.

— Это было бы замечательно, мисс Грайн, тогда позвольте мне представить Вам, моего сына — Драко.

========== Часть 4. ==========

***

Казалось — буду крепче спать, а забывалась я только на своем рабочем столе в Министерстве Магии, среди гор пергаментов, в тревоге невыполненной работы, окончательно губя репутацию. Да и не был крепок тот сон, но иной жизни я себе уже не представляла, ибо трижды в неделю по ночам я, прибегая к помощи Маховика Времени, оказывалась на пороге семейного поместья Малфоев.

И темная скрытная душа Мэнора понемногу открывала иную свою сущность.

Первым сюрпризом оказался сам Драко Малфой, представший передо мной десятилетним ребенком, за год до своего поступления в Хогвартс. И я никак не могла взять в толк, почему этот мальчик так сильно отличался от Драко, с которым я познакомилась в Хогвартс — экспрессе.

Малыш Малфой отменно воспитан и чертовски любознателен, немного по-детски навязчив: настолько, что мне никак не удавалось ограничить наше общение только уроками французского языка. Покончив со склонениями, Драко располагался напротив меня за обеденным столом, где мы обычно занимались и, подперев руками острый подбородок, болтая под столом ногами, просил меня рассказать о Франции и о тех местах, где мне еще доводилось бывать, о моих вкусах, предпочтениях. Сначала все это довольно здорово раздражало меня, но потом я увидела выгоду в этих внеурочных беседах. Люциус замечал, что я провожу с Драко гораздо больше времени, чем оговорено нами, и это время сын Малфоев проводит с пользой. Я читала Драко новинки французской литературы, обсуждала с ним некоторые темы, которые могли бы его заинтересовать в силу возраста. В общем, выполняла обязанности Нарциссы Малфой, которых та старательно избегала.