– Нет, я не «разговариваю», – я отложил осколок обратно на стол и кровожадно оскалился. – Сейчас я осуждаю тебя и твои действия. Если хочешь поговорить, то ты должна доказать мне свои благие намерения.

Она молодая. Повезло, что она молодая. Судя по её словам, я первый контрактор этого духа. Контракт был подписан во время моего рождения и эта метка на груди – её знак. Моё согласие было необязательным или этот контракт какой-то особенный.

Да, она меня оберегала… в тот раз, когда она общалась со мной в виде паука, Гнилой Лес явно пришла неспроста. Наблюдала за мной, может, хотела защитить в случае, если мне не удастся победить монстра. Или же всё намного проще?

Я мог заполучить сердце монстра. Хо? Вполне возможно. Отсюда следует два пути: ей было это не выгодно, так как я мог погибнуть, или ещё что-то.

Или же я нарушил бы какие-то негласные законы своего племени? А может, ещё чего, о чём я не знаю.

Тогда зачем она помогла мне с Хлоей? Я бы не успел среагировать и спасти волчицу, если бы она не привлекла моё внимание. Вот тут не знаю. Из догадок: я бы не выжил без Хлои. Сдался из-за её потери. А может, вместе с раненной напарницей я бы выложился на все сто, что и сделал, доставив её сначала к Ревану, а потом и Гремори. Я собрал всех вместе. Получилось ли бы у меня тоже самое, если бы Хлоя погибла? Не думаю.

Но тут нужен ум и умелые интриги, а она не похожа на такого духа.

В своё время я поделил всех духов на три типа:

Первые – стандартные духи. Воплощения природы, которые действуют строго по правилам и законам. Они могут даже не общаться, а просто приходить на зов и исполнять свою работу. Самые удобные и, в то же время, самые неудобные духи. Они ограничены своим скупым мировоззрением и навешенными сами на себя правилами, не развиваются и просто стоят на месте, где и гниют тысячелетиями.

Вторые – подобные этой девочке. Бывают какими угодно, но, в основном, они действуют так, как захотят. Игни и Сон были именно такими духами. Они любили новые ощущения, могли сами приходить на зов за свой счёт, даже одаривать своего хозяина некими плюсами, отдавая свою силу. Если они привяжутся к тебе, то никогда не предадут. Будут до самого конца. Самые открытые, хозяин может сам строить из них то, что ему удобно или выгодно. Я мог влиять на них, хоть делал этот крайне редко. Всё же я никогда не использовал своих друзей и ничего с них не требовал. С Игни и Сном у нас была обоюдосторонняя выгода – этого было достаточно.

И последний тип. Самый проблемный – сильные и очень умные духи. В основном, они необычайно стары, играют хитросплетениями слов, интриг и… ну, много чего делают, пытаясь выдавить всё из своего хозяина. Слишком своевольны и слишком умны. Иногда разумные после смерти становятся такими духами. Я, к примеру, убил очень много нервов в общении с подобными существами. Они необычайно опасны, но с ними можно договориться. Грин была таким духом, изначально она вообще ничего не хотела иметь с человеком, пришлось подступаться к ней, как к обычной девушке. Как ни странно, но сработало, да… наверное, именно из-за этого мы стали хорошими друзьями.

Точнее, были.

Нет, я не считаю себя самым умным, поэтому прекрасно осознаю, что меня очень часто использовали. Я мог даже не знать об этом. Поэтому мне оставалось только совершенствоваться в своей сильнейшей героической способности – дипломатии.

Жаль, что я не сразу осознал полезность этого умения, в противном случае я бы точно наделал меньше ошибок.

Так вот, Гнилой Лес слишком молода. Слишком наивна. Не чувствует мой блеф, выбалтывает лишнее. И раз мне выпал шанс, то я привяжу её к себе. Или же погибну, хе-хе, но попытаюсь.

Так же веселей?

– И-и что же мне делать, чтобы доказать свои благие намерения? – всплакнула дух, заставляя меня улыбнуться уголками губ. Пространство дрогнуло, а по небу прошли алые трещины, отзываясь на её эмоции с чувствами. – Я просто хотела поговорить с тобой…

– Для начала прекрати уничтожать свой план, – я указал пальцем на небо. – Разве тебе не будет грустно, если твой дом канет в небытие?

– Угу, – она несмело кивнула, продолжая вытирать слёзы. – У м-меня не выходит.

– Плохо, – я грустно вздохнул и покачал головой, после чего поднялся со стула и подошел к девочке, поднявшей на меня заплаканные глаза. – Тогда тебе остаётся только одно.

– Ч-что?

– Извиниться, – я улыбнулся и аккуратно погладил её по голове, продолжая глядеть в заплаканные глаза-хамелеоны. – Этого будет достаточно.

– Извиниться?! – удивилась дух, забавно захлопав глазами. – Но это просто слово!

– Нет, – я отрицательно покачал головой. – Слова перестают быть обычными словами, когда произносятся с искренностью.