Кастор Бэнкс – предатель.

Кастор Бэнкс – тот, кому нельзя было доверять.

Кастор Бэнкс – тот, кто рушил её жизнь, стенка за стенкой, сам того словно и не подозревая. И она ненавидела его за это. Что бы там ни говорила эта странная-престранная Мирабель. Сандра Кастора – ненавидела. Не могла слышать, видать, чувствовать его присутствие.

Дрожащей рукой она поставила стакан в мойку и вернулась в кладовую.

Сотрудника уже и след простыл. Смылся, значит, при первой возможности, как только Сандра вышла куда подальше. Интересно, его уход вообще увидели? Она его даже и не услышала.

Хотя, может, это потому, что слышать его ей не хотелось в принципе?

Девушка закрыла дверь кладовой и развернулась лицом к коридору, но тут же столкнулась с Мирабель.

– Ой, прости, – пробубнила она и поспешила протиснуться дальше, в гостиную, го с места не сдвинулась, заметив, что Белль выглядела как-то… непоколебимо.

– Что-то случилось? – невозмутимо поинтересовалась та, распустив свои волосы, плавно рассыпавшиеся длинными каштановыми прядями по плечам и смотря своими серыми глазами как будто бы прямо в душу Вайтфейс.

Та вздрогнула. Почему-то вопрос показался ей не столько вопросом, сколько фразой, несущей смысл чего-то ожидаемого. Мол, вот всё и произошло, дождалась? Убедилась? Хотя в чём она могла тут убедиться? Признание его не вязалось с концепцией Уотсон.

Нельзя же было любить предателя. Нельзя же было любить того, кто сделал тебе больно.

– Да, случилось, – в итоге подтвердила Сандра. – Случилось глобальное. Видимо, маска наконец-то сорвано.

Она сказала “видимо” и даже не заметила этого.

Но она сказала “видимо”, потому что где-то там, в недрах своей всё ещё целёхонькой души, верила, что это была не та маска. Ложная.

С одной стороны, это было вполне возможно, но с другой… Уж слишком честно Кастор говорил. Уж слишком натурально признавался. Уж слишком много эмоций вкладывал в свою речь, так что не создавалось ощущения спектакля. Это была реальная исповедь, не иначе.

Но последние его слова всё же не давали Сандре покоя. Всё могло быть не так, как она думала. Был ли это намёк на то, что предательство было вынужденным? На то, что предательства – с его стороны – не было вовсе?

Мирабель грустно улыбнулась, поправив в очередной раз съехавшие с носа очки.

– Ну что ж, – протянула она. – Пойдём, расскажем всем?

Сандра кивнула, находясь в какой-то прострации и направившись за нею. В гостиную. К мятежникам.

Чтобы выложить им всё.

Когда они зашли в гостиную, Маркус тут же поднялся с кресла навстречу Сандре и обеспокоенно спросил, даже несмотря на то, что якобы не желал с ней разговаривать:

– Что произошло?

Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула через нос, потом выдохнула и распахнула глаза, глядя вокруг уже протрезвевшим взглядом. Все главные люди были в сборе: Джоанна, Ричард, Энсел, Маркус. Белль. Все ждали чего-то шокирующего. Впрочем, и правильно они это, собственно говоря, делали. С какой-то стороны, этот узнанный ею факт был шокирующим. Пусть и, с другой стороны, очевидным.

– Стало известно имя предателя, – гробовым тоном возвестила Сандра. – Кастор. Это он. Он предатель. Он Связующее звено.

Миллс тут же хлопнул себя ладонью по лбу, Джоанна поперхнулась, и Ричард постучал по её спине, Джим не отреагировал практически никак. Не потому, что ему было всё равно, а потому, что эмоций для описания данного факта точно не хватало.

– А, впрочем, примерно так я и думал, – сказал Маркус. И в тоне его не слышно было ни толики какого-нибудь удивления. Наоборот: чрезвычайная уверенность в себе и своих словах. Невозмутимость.

А удивлялась ли Сандра? Сейчас, когда она стояла здесь, эта новость уже не казалась ей такой ошарашивающей. Она с ней смирилась, почувствовав, как ненависть к Сотруднику заняла своё законное место. Наверное, законное. Наверное, ненависть.

– Что будем делать? – спросила она.

– А где сейчас Бэнкс? – выстрелил ответным вопросом Джим.

– Ушёл, – избавила Сандру от надобности отвечать Мирабель, сложившая руки на груди и прислонившаяся к стене, чуть откинув голову назад, прикасаясь к обоям затылком.

– Ушёл? – поперхнулась Джоанна. – И вы даже не попытались его…

– …остановить? – закончила Белль за Уэсли. – Почему же не пытались. Пытались. Просто, знаете, безуспешно.

– Надо было закричать, удержать его всеми способами, я не знаю! – в сердцах воскликнул Маркус. – Это же предатель, его же надо не выбрасывать на ветер, с ним надо разобраться, он…

Слова тонули. В правде. Уж кто-кто, а он тут действительно являл собой голос разума. Ведь предателя принято ловить. А тут его просто отпустили на волю.