Шрифт:
— Но тогда ваши негры тоже американцы?
— Да, конечно, мы все американцы.
— Значит, все, кто живет в России, тоже могут считать себя русскими?
— Правильно, мы всех вас так и называем: русские.
Моня прикинулся простачком:
— Любопытно. А меня здесь называют евреем.
— Это по происхождению вы еврей, но раз живете в России, вы русский.
— Любопытно.
Но тут Моня заметил, что к ним идут люди, и предпочел попрощаться с евреем, который называл себя американцем, или с американцем, которой говорил, что он еврей, но только по происхождению.
На другой день по Москве пошли слухи, что Хрущеву выставка не понравилась. Но люди давно привыкли: если руководство что-то критикует, значит это хорошо. И на выставку устремилось еще больше людей.
Моня рассказал Алеше о «кухонных дебатах»:
— Это ж усраться можно! Хрущев кричал Никсону: «Мы вам покажем кузькину мать!» А тот понять ничего не мог.
Алеша написал:
45. Победа социализма?
Приближение коммунизма?
В 1959 году Хрущев созвал внеочередной XXI съезд партии с целью формально утвердить правильность своей политики после проведенных в кремлевской верхушке изменений. В докладе Хрущев выкрикивал лозунг за лозунгом: «В Советском Союзе наступила полная и окончательная победа социализма! Мы начинаем развернутое строительство коммунизма! Советская страна выйдет на первое место в мире по абсолютному объему производства уже к 1965 году! Америка дает шестьдесят процентов мирового производства, а мы обгоним Америку!»
Мечта обогнать Америку фигурировала во многих выступлениях Хрущева. Выступавшие за ним повторяли весь план слово в слово, к тому же ввели в тексты выступлений обязательные слова «и лично товарищ Хрущев»: «И лично товарищ Хрущев указывает нам… И лично товарищ Хрущев утвердил проект…»
Чтобы выполнить план Хрущева, на съезде вынесли «практические» решения:
1. Усилить социалистическое соревнование.
2. Организовать всеобщую учебу и воспитание коммунистической сознательности.
3. Создавать на производствах бригады коммунистического труда.
4. Создавать целые производства коммунистического труда.
Что это даст на практике, никто не знал, но в угоду Хрущеву по всей стране началась кампания по выдвижению передовиков в борьбе за звание «ударник коммунистического труда», для них выпустили специальные нагрудные значки. Чтобы не отставать от «передовых», все учреждения устраивали собрания и старались наперегонки награждать значками — кого попало.
В 1961 году закончилось строительство Дворца съездов в Кремле. Хрущев сам задумал этот проект и настоял на стройке, вопреки многим возражениям. С архитектурной точки зрения внедрение нового здания в комплекс храмов и старинных построек Кремля казалось нелепым. Новая постройка вызвала удивление и раздражение москвичей. Громадная белая коробка здания диссонировала со старыми постройками и навязчиво сверкала облицовкой из белого мрамора. Фасад здания поддерживали беломраморные пилоны, между ними располагались стеклянные витражи. Над главным входом — золоченое изображение герба Советского Союза. Архитектором и строителем был назначен Михаил Посохин, главный архитектор Москвы. Дворец строили со многими дорогими техническими новинками, строителей даже посылали учиться в Бельгию.
Зал Дворца рассчитан на шесть тысяч мест, оборудован с учетом достижений акустической техники, снабжен 7000 репродукторов, 4500 светильниками и лампами. Стены и потолки покрыты звукопоглощающими материалами. Перевод представлений может осуществляться одновременно на тридцать языков мира. Сцена оснащена подъемно-спускными устройствами. На занавесе зала заседаний выткан латвийскими мастерами портрет Ленина. Над Большим залом помещался банкетный зал на 4500 человек.
Открытие Дворца Хрущев приурочил к XXII съезду партии коммунистов — на 17 октября 1961 года. Присутствовало 4394 делегата с решающим голосом и 405 делегатов — с совещательным, а также делегации восьмидесяти зарубежных партий. Это было двойное торжество Хрущева, он хотел поразить воображение делегатов и Дворцом, и своим предстоящим выступлением.
Толпа делегатов проходила Троицкие ворота, поднималась по мосту и втекала в просторный вестибюль с высоченным потолком. Делегаты задирали головы, любовались отделкой, с восторгом осматривали дорогостоящее убранство. Всюду слышались восклицания:
— Ну и молодец наш Никита Сергеевич, какой дворец для съездов отгрохал!
— Да, сразу чувствуется его размах!
— А в туалеты вы заходили? Обязательно пойдите, полюбуйтесь. Понравится.
— Заходил. Там красота, простор, чистота, ничего подобного я до сих пор не видел.
— Да, такой чистоты в наших туалетах никогда не видели. И главное, никакого запаха!
— А все-таки дорого, наверное, дворец обошелся.
— Для съездов партии Хрущеву ничего не жалко.
Семен Гинзбург, один из председателей региональных совнархозов, присутствовал на съезде как делегат с правом совещательного голоса. Делегаты рассаживались в громадном зале. Семен сидел в конце второго яруса и вспоминал стихи своего сына Алеши, посвященные строительству Дворца:
Старый Кремль сказал Никите: «Что вы строить здесь хотите? Что за здание растет Возле Троицких ворот?» — «Кто я — царь или не царь? Рушу я, что было встарь, И веду себя как царь! Зарубите на носу: Я дворец здесь вознесу, Будет в нем КПСС Собираться на конгресс, Стану я толкать в нем речи, Испражняясь в красноречье».