Когда Михаил Штейн узнал, что Глинский уволился с работы, он был обескуражен и расстроено рассказал об этом Марусе и Розе. Маруся поразилась, а Роза сразу поняла: Глинские решили уезжать. С Сашей они не виделись, с тех пор как Глинские переехали в квартиру.

Роза подождала его после занятий:

— Пойдем ко мне, моих сегодня дома нет, — и потянула его под руку.

Весь вечер был в их распоряжении. Роза шепнула:

— Я знаю, ты уезжаешь. Я хочу сделать тебе подарок.

Она встала на колени, расстегнула его джинсы, стянула трусы и вынула наружу его возбужденный член. Саша удивленно смотрел на нее, а она поднесла его член к влажным губам, спросила:

— Хочешь так?

И долго ласкала его.

— Где ты этому научилась? — удивился Саша.

— Научилась. Я тоже хочу в Израиль. Там, говорят, все девки это умеют. Возьмут меня в армию — мне это там пригодится.

— А, ну понятно. Кто к чему готовится, собираясь в Израиль, — засмеялся Саша.

Евсей Глинский написал Рупику Лузанику письмо в Москву и, на всякий случай, зашифровал его: «Все мне здесь обрыдло, с меня достаточно. Мы решили ехать на отдых. У нас тут такая дыра, что отсюда на отдых отпускают проще и быстрей, чем из М. Собираемся мы на отдых в И., но повернем в А. Зубрим к врачебным экзаменам, там их должны сдавать все. Перед отъездом заедем попрощаться. Может, ты тоже надумаешь?»

Неугомонный и неутомимый, Моня Гендель задумал написать сценарий музыкальной кинокомедии, и ему даже удалось получить на это солидный аванс. Он попросил Алешу сочинить тексты песен, а своего приятеля композитора Марка Фрадкина написать музыку.

И вот зимой 1968 года они ехали в подмосковный Дом творчества композиторов «Руза», в ста километрах от Москвы. Путевки им помог получить Фрадкин.

Какой Моня сценарист, никто не знал, включая его самого, но в электричке он горячо развивал идею:

— Алешка, фильм будет сенсация века! До того смешная комедия, усраться можно. Назову ее «Приключения крионика». Крионики — это в Америке такое новое течение для продления жизни. Богатые, но неизлечимо больные люди платят большие деньги, чтобы их заживо заморозили в жидком азоте. Крио — значит холод, отсюда и крионики. А когда медицина откроет способ их лечения, лет через сто, а может, через пятьсот, их разморозят, вылечат, и они будут жить дальше. Но я перенесу действие: один чудак крионик заморозился в Америке, а разморозили его в России — в этом весь фокус. С ним происходят разные приключения. Ты сочини текст, как он просыпается в больнице и что с ним происходит в первые минуты.

Алеша уже много раз слышал об этой «сенсации века», всегда в новых вариантах, и сейчас смеялся:

— Эй, сценарист, мне для этого нужно любовное вдохновение.

— Ну, ты ищи красавицу для вдохновения, а я от любви отдохну.

— Что, уже не стоит?

— Стоять-то стоит, да только ужасно надоело махать жопой… — И оба хохотали.

На большой, покрытой лесом территории «Рузы» стояли отдельные деревянные коттеджи, каждый с роялем. От одного до другого ничего не слышно, чтобы композиторы не мешали друг другу сочинять (и не крали друг у друга мелодии). Для гостей построили небольшой деревянный корпус с прекрасным видом над откосом реки Рузы.

В «Рузе» собрались на редкость интересные и приятные люди, тут были композиторы Матвей Блантер, Марк Фрадкин и Оскар Фельцман с женами, молодожены пианисты Яков Зак и Белла Давидович, скрипач Леонид Коган с женой Лизой Гилельс.

В первый же вечер Моня незаметно толкнул Алешу локтем:

— Все евреи. Вся советская музыка стоит на евреях, кроме Тихона Хренникова, да и тот женат на еврейке Кларе.

Природа вдоль реки Рузы красивая, кругом густые смешанные леса с просеками. Ходить на лыжах — большое удовольствие. Алеша, хороший лыжник, всегда размашисто шел впереди, Моня слегка отставал, он по дороге любил слушать зарубежные новости по транзисторному приемнику «Грюндиг», за городом передачи почти не глушили.

Алеша сразу нашел, в кого влюбиться, здесь отдыхала армянская певица Зара. Он катался с ней на лыжах и за два дня вдохновенно сочинил текст «Песенки о прогрессе».

По вечерам все сходились в уютной столовой или в стилизованной под охотничий домик гостиной с баром, устраивали импровизированные концерты, смотрели на маленьком экране фильмы (телевизора не было), вели беседы за бокалом вина, рассказывали анекдоты и смешные истории. Фрадкин за два дня написал мелодию к тексту Алеши, и по вечерам компания со смехом распевала новую песню. Зара звонко смеялась, дразня Алешу своим необыкновенно красивым смехом.

На следующей лыжной прогулке она сказала: