Антибиотик, обезболивающее, бинт... командир экипажа молча помогал в работе. Раскладная шина охватила и зафиксировала раненую конечность.

– Вот же люди!
– с лихорадочным блеском в глазах нёс Бороденко, пока вокруг него суетились командир экипажа и медик.
– Кто с винтовкой на перестрелку! Кто с пистолетом! Кто с дробовиком! Один я, как дурак, с ножом!

– Юлик, не дёргайся, криво будет, - Степняков бросил взгляд на часы и торопливо пометил время наложения повязки.

– Главное, я прыгаю такой, смотрю, а он уже ствол вскинул, - заткнуть фонтан красноречия бортинженера в одно замечание не получилось.
– Ну всё, думаю, пасочки настали!

Даже пока Степняков накладывал второй бинт, на лоб, Бороденко продолжал что-то возбуждённо бормотать.

– Айболит, он такой долго будет?
– хмуро спросил Никитин.
– С ним работать вообще можно, или лучше сразу в спальнике к стенке привязать?

– Да шок это, - отмахнулся медик.
– Эректильная фаза. Не бери в голову, командир. Скоро поскучнеет.

– От болевого шока, говорят, помереть можно!
– снова влез с комментарием Бороденко.
– Ты меня так не пугай Айболит!

– Помереть тебе, - Степняков закончил проверку своей работы и отлетел на шаг подальше от пациента, - не получится даже от неграмотности. Даже твоей. Не то, что от "болевого шока". Хотя бы за отсутствием такового в природе. Всё, свободен как сокол. Иди с командиром связь чини. Пока ещё кто-нибудь сюда не прилетел.

– А ты?
– спросил Никитин.

– А у меня ещё пациент есть, - медик демонстративно повернулся к телам в углу отсека в окружении мелких алых капель.
– Наверное. Если повезёт. И что совершенно точно - генеральная уборка!

Никитин посмотрел на разогнанные вентиляторами кровавые разводы на кремовой стене отсека и нервно сглотнул. Запах на таком расстоянии в невесомости почувствовать заведомо не получилось, но подсознание справилось и без этого.

– Пошли, Юлик, - командир экипажа одолел, наконец, приступ тошноты и потянул бортинженера за собой.
– А то Айболиту нашему в два раза больше убирать придётся.

К искреннему удивлению Степнякова, подполковник ещё дышал. Ранения под насквозь пропитанной кровью футболкой оказались достаточно тяжёлыми даже по земным нормам. Что с ними может произойти в невесомости показалось бы Валентину Степнякову интересной медицинской проблемой... но только не в том случае, когда это стала его собственная проблема!

Медик недовольно срезал насквозь мокрые ошмётки погубленной одежды с тела, осмотрел все четыре входных и выходных отверстия, ввёл антибиотик и обезболивающее, перебинтовал и по максимуму зафиксировал поражённую часть тела. Обездвиживать бесчувственного подполковника Степнякову в конечном итоге пришлось чуть ли не целиком.

К финалу тяжёлой неблагодарной работы медик по уши перемазался в смеси чужой крови и собственного пота, часто хватал ртом жаркий душный воздух с противным металлическим привкусом и чувствовал себя так, словно разгрузил вагон угля в одиночку. Даже худощавый пациент ростом чуть ниже среднего в невесомости и без сознания оказался удивительно тяжёлым и неповоротливым.

Закрепил его медик почти на том же месте. Прихватил тело эластичными ремнями поверх бинтов и фиксирующего корсета и устало замер поблизости, чтобы перевести дух. Растаскивать по станции кровь и грязь в таких количествах ему не хотелось. Экипажу и без того слишком досталось.

– Ну всё, - Степняков посмотрел на бессознательного Васильева.
– Отдыхай пока.

Звуки дыхания вентиляторы заглушали, но покрытая бинтами грудь подполковника совершенно явно поднималась и опускалась. Пока что пациент жил. У медика оставалась последняя, самая неприятная часть работы.

– Вот же ты отчаянный засранец, - пробормотал Степняков. На остатках лица Шепарда запеклись пузыри кровавой пены, из-под которых влажно блестели осколки переломанных дробью костей черепа.
– Ну кто тебе мешал с нами просто договориться, а?

Медик протянул руку и опустил забрало шлема флайт-коммандера Шепарда на место, до отчётливого щелчка. Тело он сначала хотел тащить ногами вперёд, но почти сразу осознал, что в невесомости тот лишь соберёт на себя всё, что развешано по стенам.

Степняков пробормотал что-то раздражённое под нос, ухватил тело за ремни обвеса на спине и медленно и тяжеловесно поволок за собой к шлюзовому отсеку, то и дело упираясь другой рукой в скобы и притормаживая неповоротливый груз.

Немалых размеров "самоходное кресло" к счастью давно уже покинуло своё первоначальное место в шлюзовом отсеке, и в свободную нишу получилось уместить мертвеца в скафандре почти без проблем. Без живого человека внутри тот сам принял основную рабочую позицию. Теперь останки флайт-коммандера Шепарда полусидели-полулежали на стене шлюза. Шлем со внутренней стороны целиком покрывали кровавые разводы. Степняков устало смахнул пот с лица, критическим взглядом посмотрел на свою работу и обречённо вздохнул.