– Звучит правдоподобно, но это только слова, - с нажимом произнес Реэрн, выслушав подробные объяснения.

В этот раз Марк не нашел сразу, что сказать. Но тут в разговор вступил Коржевский.

– Переводи, Костя!
– распорядился он.
– У нас говорят, что о человеке нужно судить не по словам, а по делам. Вы считаете, что мы поступили неправильно, уничтожив угрожавший вам и обстрелявший нас корабль?! Или у вас есть какие-либо претензии к Константину?!

– Прошу извинить меня. Нет по обоим пунктам, - сдал назад Реэрн, наклонив голову.
– Пусть ситуация и так была непростой, а сейчас она еще больше осложнилась...

После того как Марк, филиты и Буонн окончательно запутались в сложных взаимоотношениях между Филлиной, остатками имперских сил на планете, нашей экспедицией и Землей в целом, я попытался немного изменить направление дискуссии.

– Не торопитесь считать, что за Тэкэрэо больше нет Империи, - осторожно сказал я.
– В конце концов, нашим единственным источником информации был посланец от маршала. А он мог не сказать всей правды или вообще соврать.

В ответ я получил пять очень неприязненных взглядов, что меня несколько удивило. Ну, понятно, Марк, точно знающий, что дело нечисто. Но остальные-то почему на меня там вызверились?! Может, филиты уже свыклись с мыслью, что Империи как единого целого больше не существует, стало быть их планета теперь свободна, а я позволил себе в этом усомниться?! А кээнцы рассердились, из-за того что я снова даю им надежду, которая может и не оправдаться?!

Ну вот, хотел, понимаете ли, как лучше, а получилось как всегда. Ладно, буду пока помалкивать.

Впрочем, из бесконечного обмусоливания одних и тех же вопросов без ответов я народ все-таки вывел.

– Конечно, полной уверенности у нас ни в чем нет, - недовольно констатировал Реэрн.
– Но как узнать, что на самом деле происходит?! У вас нет возможности связаться с вашими разведывательными кораблями?!

– Увы, нет, - покачал головой Марк.

– Хоть вас самих проси слетать на разведку, - иронично вздохнул Ольсинг.

– Теоретически, мы могли бы, - невозмутимо пожал плечами Марк, заставив кэпа поперхнуться.
– Координаты Тэкэрэо у нас есть. Но для такого рейда нам не хватит топлива. У вас случайно не найдется для нас полумиллиона тонн водорода?!

– А знаете, найдется, - вдруг сказал Реэрн.
– Если хотите, я покажу вам хранилище.

– Простите!
– воскликнул Коржевский, как только выслушал мой перевод.
– Это уже выходит за рамки нашей миссии! Я как капитан корабля обязан сначала изучить возможность и целесообразность такого полета. Прежде чем говорить дальше, мы сначала должны решить все между собой!

Заявлением о возможности нашего полета на Тэкэрэо Марк взорвал такую бомбу, что все прочие вопросы отошли далеко на задний план. Наверное поэтому мое возвращение на корабль после более чем месячного отсутствия не вызвало особых эмоций.

Нет, приняли меня радушно, даже очень. Среди встречающих даже затесался фантом, очень похожий на президента Евразийского Союза Фатьянова, который под всеобщий смех развеялся, когда я попытался пожать ему руку. Олег Давыдов, очевидно, устроивший это представление, смеялся больше всех, а затем ухватил меня за рукав костюма.

– Тортовая заваль, - оценил он.
– Клокочный пинжачок.

"Клевый прикид", - перевел я для себя молодежный слег начала ХХIII века. "Заваль" - это теперь вещичка, от которой, наверное, можно просто завалиться на спину, а "клокочный" - очевидно от того, что внутри так и клокочет, так и клокочет!

– Где взял?
– тем временем продолжил Олег.
– Сменял на экспедиционное?

– Где взял, там больше нет, - усмехнулся я, но тут у меня пропала охота шутить.

Внезапно я вспомнил, что случилось с Локи, с которым я, так сказать, поменялся одежкой, - об этом мне недавно рассказали филиты. А заодно припомнилось, при каких обстоятельствах я разжился в Гордане костюмчиком, который так восхитил Олега, известного модника и щеголя.

– Что, трудно там пришлось?
– Олег оценивающе взглянул на меня.
– А ты изменился, Костя.

Я молча кивнул. Конечно, я изменился. Тот, кому пришлось убивать самому и бежать на врага под пулями, не может остаться прежним. А близкое знакомство с Филлиной, где все напоминало о моем родном ХХ веке, невольно оживило мои воспоминания и отдалило меня от нынешних современников. Так получилось, что мы прожили этот месяц совершенно по-разному. Пока я изучал в чем-то чужой, а в чем-то до ностальгии близкий мир, причем, оставшись без связи с "Одиссеем", они спокойно занимались исследованиями, а под конец приняли участие в настоящем космическом бою, получив опыт, которого был лишен я.

К тому же меня отделяли от остальных мои необычные способности, внезапно пробудившиеся и мощно окрепшие за последнее время. Теперь я мог не только смотреть, но и видеть. И то, что я увидел на "Одиссее", мне категорически не понравилось. Чуть ли не на половине ребят из экипажа я различал проклятую невидимую паутину, ее ошметки даже свисали с головы Олега. Я машинально снял их, отметив, что для этого мне понадобилось всего несколько секунд.

Да, мой список вопросов к Марку пополнился на несколько важных пунктов. Но и у него, очевидно, тоже появились новые вопросы ко мне. Не успел я переодеться и привести себя в порядок в каюте, которая поначалу показалась мне немного чужой, как мне на вирт пришел срочный вызов от начальника экспедиции.