— Семейные, — подхватил Кайсек и с лёгким испугом зажал себе рот.

— Да, — подтвердил стихийник, — но, к сожалению, мы не можем это проверить. Только если бы мы знали своих настоящих родителей.

— Ты же вроде ищешь отца, — подросток удобнее уселся на подушке.

— Он мой приёмный отец, — вздохнул Орфео, прикрывая глаза. — Я не знаю своих настоящих родителей.

— Я своих не помню, вернее, очень смутно, — Кайсек чуть покраснел. — Отец, вроде, выгнал нас с мамой, а потом я остался один и попал к бродяжкам. Они научили меня резать кошельки и воровать еду. Деньги мы платили стражам города, и они нас не трогали. Правда, не всех.

— Забирали девочек?

— Девочки долго по улицам просто так не бродили, — хмуро отозвался Кайсек, — их быстро определяли в бордель, если возраст подходил, или забирали в рабство. Только многих нам же приходилось хоронить за пределами города. Парней тоже прибирали к рукам, но реже.

— А выбирались с улицы? Ну, становились обычными гражданами?

— Редко. Только если втайне скопить достаточно денег и уехать на другой континент. Меня искали не только за убийства, но и за то, что я должен страже кругленькую сумму.

Орфео чуть кивнул и в задумчивости притянул к себе Кайсека. Тот уселся к магу на колени и прижался виском к плечу, пытаясь успокоиться. Именно так их застал Хардеб, пришедший с улицы.

Злобно сверкнув глазами в сторону парочки, он прошёл в отведенную ему комнату, громко хлопнув дверью.

— Он тебя ревнует, — прошептал Кайсек. — И готов порвать меня в клочья.

— Пусть ревнует, — фыркнул Орфео, — я ему ничего не должен.

— А разве вы не пара? — Кайсек чуть приподнял голову и взглянул в глаза стихийника.

— Нет, — парня даже передёрнуло от предположения подростка, — и никогда ей не будем.

— Это хорошо, — ученик знахарки вновь опустил голову, — в нём есть что-то тёмное и противное.

Стихийник вновь взъерошил длинные волосы Кайсека и прикрыл глаза, засыпая.

Вернувшаяся знахарка с помощью магии перенесла спящих юношей на кровати и принялась за хлопотать по дому.

Вирий с трудом отпросился у одного из жрецов и, клятвенно заверив, что собирается вернуться через две декады, покинул храм. Впервые после стольких дней практически полной изоляции, он оказался на свободе.

Обернувшись на мощное здание, которое было ему домом две зимы, послушник содрогнулся от отвращения. Теперь, обладая магическим зрением, он видел растянутые нити сетей, которые подавляли волю и превращали находящихся в них людей в источник энергии. Отток шёл вниз, в подземелья, где находился главный ритуальный зал. Но понять, куда именно уходит сила, было невозможно.

Отведя взгляд, парень быстрым шагом направился к деревне. За двадцать дней он должен отыскать Хельгена и вернуться в храм Лэнга. Почти невыполнимая задача, если, конечно, не использовать магию.

Отойдя почти на две мили, Вирий остановился и присел в тени чахлого дерева. Сквозь желтоватую листву пробивалось солнце, а сухая кора осыпалась на землю при малейших прикосновениях.

Вздохнув, послушник влил немного магии в несчастное растение, заставляя его наполниться жизненной силой. Через пару дней листья вновь позеленеют, а живительные соки побегут от корней к верхушке, заставляя умирающее дерево стать полным сил.

Покончив с альтруизмом, Вирий закрыл глаза и сосредоточился на тончайшей ниточке связи. Помогла близость с наёмником. Не будь её, найти полукровку было бы невозможно.

Наконец нить дёрнулась, указывая путь, и послушник поднялся с земли. Хельген в столице, а значит, нужно срочно туда добраться. В этом поможет мчащаяся почтовая карета, только что вырулившая из-за поворота. Пара секунд — и Вирий уже махал руками на обочине.

Запыленная карета остановилась, и бородатый возница приглашающе махнул рукой. Послушник не заставил себя долго ждать и вскочил на деревянное сиденье.

— До ближайшей деревни? — возница дёрнул повод, заставляя лошадей тронуться.

— Докуда угодно, лишь бы до столицы добраться, — отозвался Вирий, держась за полированные поручни.

— Тогда домчу до врат города, — мужчина усмехнулся в бороду, — мне туда же. Остановки в пути будут, но не частые. Сам понимаешь, письма надо развозить как можно быстрее.

— Понимаю, — улыбнулся парень. — Если что, я умею править, днём смогу сменять.

— Вот спасибо, — загорелое лицо почтальона осветилось улыбкой, — мой напарник свалился с лихорадкой, а одному мне сложно. Через час можешь забирать вожжи, а я спать отправлюсь. Только езжай потише, у Ласточки подкова отваливается. Как в деревню прибудем, к кузнецу её отведу.