Химический Комитет с самого начала решил вырабатывать не только сухой противогаз, но и влажный, и, благодаря настойчивой работе, в особенности техника комиссии Н. Т. Прокофьева, удалось создать очень хороший, быстро одевающийся, мокрый противогаз под названием типа «Химического Комитета», который, несмотря на громаднейшие трудности нахождения необходимых материалов (в особенности стягивающей резиновой ленты), мог быть изготовляем в больших количествах для армии, где он, главным образом, находил себе применение в артиллерии и в рабочих командах.

Работа приемочных комиссий в Петрограде и в Москве была первые месяцы громадная. Лица, принимавшие участие в этих работах, положительно не знали устали и работали без всякого отдыха. Трудности работы в значительной степени усугубляло нервное напряжение, бывшее результатом, с одной стороны, требований из Ставки противогазов, а, с другой стороны, недоброжелательного отношения некоторых лиц, которые, вследствие различных причин, не могли быть приглашены в число сотрудников по противогазовому делу.

Как было уже сказано выше, при Главном Управлении Генерального Штаба был образован временный Совет предполагавшегося Военно-Химического Комитета, который, хотя и энергично принялся за дело, но не желал входить в контакт с учреждениями, которые уже наладили свою деятельность. Лица, которым там было поручено ведение дела противогазов, по своей прошлой деятельности никаким образом не могли быть приглашены во вновь сформированный отдел Химического Комитета, несмотря на рекомендацию некоторых их них со стороны отдела управления и обучения войск Генерального Штаба и даже военного министра. За начинающейся деятельностью Химического Комитета зорко смотрели те, которые предполагали создать такое же учреждение в ведении Главного Управления Генерального Штаба. Пользуясь прямым проводом, из Генерального Штаба сообщалось в Ставку обо всем, что происходило в нарождающемся Химическом Комитете.

Сформирование Химическ. Комитета требовало не только большой энергии, но и большого такта и уменья выбирать подходящих лиц, вполне годных для такого ответственного дела, не обижая других лиц, которые в течение продолжительного времени уже отдавали свои силы и знания для общего дела обороны страны. В первую голову надо было пригласить начальников отделов Химического Комитета и, главным образом, II отдела, ведающего удушливыми средствами, и IV отдела — противогазового. Что касается II отдела, то здесь надо было считаться с желанием многих профессоров и других лиц, которые около 6 месяцев работали под председательством ген. И. А. Крылова. Этот последний, вследствие ранений, полученных при крушении поезда, был освобожден от должности председателя комиссии У. С. и заменен постоянным членом Артиллерийского Комитета А. А. Дзержковичем (последнее назначение было сделано без запроса начальника Г. А. У., прямо военным министром, так как в Генеральном Штабе были недовольны деятельности И. А. Крылова и находили, что он не может стоять во главе такого дела). (При личном разговоре с начальником Г. А. У., ген. Маниковским, я получил полную свободу в выборе себе помощников, так как вся ответственность за деятельность Химического Комитета возлагалась на меня. Но при разговоре выяснилось, что начальник Г. А. У., высоко ценя технические таланты А. А. Дзержковича, все же, на основании двухмесячного ведения им дел комиссии У. С. находил, что он слишком мягок по отношению к своим подчиненным и не обладает достаточным административными способностями. Назначение начальника II отдела затруднялось еще и тем обстоятельством, что Ив. Ал. Крылов должен был ехать на два месяца лечиться в Крым на Саккские грязи. Однако, взвесив все обстоятельства дела, начальником II отдела пришлось назначить именно И. А. Крылова, а А. А. Дзержковичу поручить самостоятельное ведение дела по снаряжению снарядов удушающими средствами и временно поручить заведывание II отделом на все время отсутствия по болезни И. А. Крылова, вернувшегося к исполнению своих обязанностей только в сентябре.

Вопрос о назначении начальника IV отдела был отложен до возвращения с Кавказа Верховного Начальника санитарной части. Временно обязанности начальника IV отдела исполнял доктор В. В. Петров, проявивший громадную трудоспособность и принесший большую пользу делу.

В виду того, что образование противогазового отдела при Химическом Комитете было произведено без согласия принца Ольденбургского и не было указано, в каких взаимоотношениях должны находиться оба отдела, ведающие противогазами, Верховный Начальник остался очень недоволен всем происшедшим и потребовал от меня подробного и срочного рапорта о сделанном, помимо него, заказе противогазов Куманта и Зелинского; специально он требовал объяснения, почему заказ, данный им Воен.-Пром. Комитету, не исполняется ранее заказа, данного Главным Управлением Генерального Штаба. Все ответы на эти вопросы были немедленно даны, после чего принц Ольденбургский вызвал меня к себе для выяснения всех обстоятельств, при которых произошло образование Химического Комитета вообще и IV противогазового отдела в частности. Я подробно объяснил Верховному Начальнику историю создания Химического Комитета, подчеркнув, что все сделано по приказанию военного министра, что я со своей стороны отказывался брать на себя такое трудное, ответственное и запущенное дело, но должен был его принять по долгу службы; я указал далее, что для об’единения деятельности Отдела противогазов Верховного Начальника санитарной части с противогазовым отделом Химического Комитета в «Положение» о Химическом Комитете намеренно внесен пункт, дающий Верховному Начальнику право выбирать начальника IV отдела Химического Комитета, и особенно настойчиво просил принца по возможности скорее назначить лицо на это место.

Принц Ольденбургский внимательно и с полным доверием отнесся к моему докладу и, действительно, вскоре указал то лицо, которое должно стать во главе IV противогазового отдела. Доцент Военно-Медицинской Академии Н. А. Иванов, предложенный принцем Ольденбургским на пост начальника IV отдела, уже продолжительное время занимался разработкой вопроса о подходящем респираторе, участвовал во всех научных комиссиях по решению целого ряда вопросов, связанных с противогазовым делом, и был хорошо известен по своим взглядам большинству лиц, привлеченных к этому делу.

Можно было наперед сказать, что это назначение вызовет большое неудовольствие со стороны, как работников по противогазовому делу, так и со стороны членов Особого Совещания по обороне и общественных деятелей. Н. А. Иванову, стоящему во главе противогазового отдела у Верховного Начальника по санитарной части, приписывалось отрицательное отношение к респиратору Куманта-Зелинского, и даже считалось, что он является чуть ли не главным тормазом введению его в армии. До приезда Верховного Начальника Санитарной Части было предположение, чтобы во главе противогазового дела стал ген. Рейн, который уже был привлечен к этому делу у принца Ольденбургского. Но он категорически отказался, и с своей стороны тоже указывал на Н. А. Иванова. В объяснениях я определенно дал понять, что занятие должности начальника противогазового отдела должно быть вверено лицу, которое пользуется общественным доверием и не возбуждает никакого сомнения в беспристрастности своих суждений относительно установки того или другого образца респиратора, и что после создавшейся вокруг имени Н. А. Иванова атмосферы ему вряд ли будет удобно встать во главе этого дела. Тем не менее, когда Верховный Начальник санитарной части предложил Н. А. Иванову принять должность начальника IV отдела Химического Комитета, я дал свое согласие на это назначение. По разным причинам, вступление Иванова в исполнение своих обязанностей затянулось, — а за это время произошло событие, которое изменило всю ситуацию.

Принц Ольденбургский, удивленный тем, что заказы на респираторы Куманта-Зелинского, а также организация особого отдела противогазов при Химическом Комитете были сделаны помимо его Управления и без его ведома, решил поехать в Ставку Верховного Главнокомандующего и лично доложить Государю о создавшемся положении. Доклад принца Ольденбургского о противогазовом деле в Ставке происходил уже после моего посещения начальника Штаба ген. Алексеева и доклада Государю о деятельности Химического Комитета, о чем я сообщу дальше. Я ничего не знал о том разговоре, который происходил между принцем и Государем, но впоследствии, уже во время революции, военный министр Гучков вызвал меня к себе и передал постановление, написанное рукой Государя, о передаче мне всего противогазового дела: несомненно, что оно явилось результатом беседы Государя с принцем. Во исполнение это постановления был издан Высочайший приказ, по которому все противогазовое дело и все обслуживавшие его химические заводы подлежали немедленной передаче в управление председателя Химического Комитета. Для приема всего громадного имущества и заводов в конце мая 1916 года была назначена комиссия в составе представителей от Госуд. Контроля и министерства финансов и инж.-техн. Л. Ф. Фокина; эта комиссия должна была в кратчайший срок ликвидировать отдел противогазов при Верховном Начальнике и передать в Химический Комитет. Передача такого громадного дела, которое велось, вследствие своей спешности, далеко не с той денежной и материальной отчетностью, какая должна была иметь место в каждом казенном заготовлении, потребовала громадной работы и должна была задержать назначение Н. А. Иванова на новую должность, так как он принимал наиболее видное участие во всех заказах различного типа респираторов и легче других мог разъяснять те недоразумения, которые могли возникнуть при ревизии и сдаче всего имущества и денег.