Для меня молодого химика это была очень высокая награда, и оценка моих успехов в этой области явлений со стороны выдающегося химика Густавсона, с которым я был тогда еще очень мало знаком, произвело на меня глубокое впечатление.

С открытием нового катализатора глинозема передо мною открывалась громадная перспектива для изучения дегидратации органических соединений. Ассистент А. Е. Фаворского, К. И. Дебу, задал мне вопрос: получал ли я изобутилен из первичного изобутилового спирта, и если да, то насколько он однороден. Я ему ответил, что этот углеводород я уже получил при помощи глинозема, но еще не доказал его чистоту. На это он прибавил: «Ну, если Вы получите однородный изобутилен, то заслужите почетную медаль». Он мне задал этот вопрос потому, что существовавшими в то время способами получение изобутилена представляло большие трудности. Я вскоре показал, что, употребляя катализатор глинозем, мы можем из первичного изобутилового спирта, а также из третичного бутилового спирта, получать чистейший изобутилен, и до сего дня этот способ продолжает применяться на практике. Как то в заседании Р. Ф.-Х. Общества проф. Ф. Ф. Бейлыптейн подошел ко мне и сказал, что, будучи летом заграницей, он посетил в Германии проф. Ладенбурга, который показал ему аппарат, в котором получался изобутилен по моему способу; он очень его хвалил, так как он позволяет получать чистейший изобутилен с теоретическим выходом и с большою скоростью по несколько десятков литров газа в час на маленькой установке.

Продолжая исследование получения олефинов из алкоголей в графитовой трубке, я должен был решить вопрос, кто является катализатором этой реакции. Я исследовал отдельно влияние кремнезема, глинозема и, наконец, глины и доказал, что лучшим катализатором является глинозем, обладающий особыми свойствами. Не всякий глинозем может служить для этиленового разложения спиртов. Глина также может быть катализатором для этой цели, надо только поднять температуру реакции. Кремнезем не есть хороший катализатор для дегидратации. Открыв в глиноземе свойство каталитической дегидратации алкоголей, я, в виду его дешевизны, не стал искать тотчас же катализаторов среди других окислов, которые, по моему убеждению, могли бы вызвать подобную каталитическую реакцию. На основании данной мною гипотезы можно было предвидеть, какие окислы будут давать альдегидное разложение алкоголей; эта гипотеза вполне оправдалась последующими опытами, как моими, так и других исследователей. Сабатье и Сандеренс, спустя несколько лет после моего открытия, перепробовали различные окислы металлов для разложения алкоголей и нашли, что еще окись тория (очень дорогая для промышленности) также хорошо разлагает спирты на олефин и воду, как и глинозем. В своей книге Сабатье дал таблицу, в которой разделил окислы металлов на две группы в зависимости их способности вызывать альдегидное или этиленовое разложение этилового спирта. Должен заметить, что некоторые из приведенных в таблице данных, к сожалению, не отвечают действительности и не согласны с произведенными мною ранее опытами. В особенности не верны данные для окиси хрома и окиси магния, а потому Сабатье неверно построил свою таблицу (смотри мою книгу: “Catalytic Reactions at High Pressures and Temperatures,” New York, The Macmillan Co., 1936).

Изучая реакцию дегидратациюалкоголей, я доказал, что при участии глинозема изобутиловый первичный спирт дает чистейший изобутилен, без примеси других изомеров. При изучении дегидратации других спиртов, — амиловых, — я получал смесь олефинов, и тогда мне пришлось при помощи специально поставленных опытов объяснить образование изомеров.

В начале 1902 года вышел, наконец, из печати учебник неорганической химии, составленный мною вместе с А. В. Сапожниковым. Он сразу обратил внимание педагогов, и первое издание было раскуплено менее, чем в один год. Мы можем без хвастовства сказать, что получили очень много комплиментов за удобоусвояемость изложения всех законов химии и за удачно подобранный фактический материал. Книготорговцы на перебой желали приобрести полностью следующие издания, и нам не надо было заботиться об их продаже. До 1918 года учебник выдержал 8 изданий, и в каждом издании мы делали изменения и дополнения в зависимости от развития химических воззрений.

В этом же году с весны я начал приводить в специальный порядок мои лекции по органической химии в Артиллерийской Академии и решил в начале следующего года напечатать курс органической химии. Как не трудно было мне находить время для составления курса, тем не менее мне удалось выполнить эту задачу и напечатать учебник органической химии по программе высших технических учебных заведений и университетов. Я также не имел заботы о продаже этого курса; его у меня покупали по выходе из печати и мне удалось выпустить 7 изданий. И за этот курс, в особенности за последующие издания, я получил много благодарностей за систематическое и понятное изложение важнейших классов органических соединений.

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ

ПОЕЗДКА НА КАВКАЗ

Летом 1902 года я был командирован Главным Артиллерийским Управлением на Кавказ для обследования месторождений свинца и цинка, разрабатываемых обществом «Эльборус» в Карачаевском округе, недалеко от горы Эльборус. Дело в том, что Россия, не имея свинцовых руд, должна была приобретать указанные металлы из заграницы. Для военных нужд военное ведомство должно было держать известные запасы свинца и цинка, иначе оно могло быть поставлено в очень затруднительное положение во время войны. Частное общество «Эльборус» несколько лет тому назад занялось изысканием залежей свинца и цинка на Кавказе в указанной местности и разведочные работы и проведенные штольни показали им, что там имеются руды свинца, годные для эксплоатации. Но после нескольких лет работы общество, за неиммением надлежащего капитала, прекратило свою работу и, кажется, считалось банкротом. Представитель общества «Эльборус» обратился к военному министру Куропаткину с предложением субсидировать общество и заключить с ним контракт для поставки свинца и цинка военному ведомству. Ген. Куропаткин направил это дело в Главное Артиллерийское Управление с приказанием командировать на Кавказ особую комиссию, в которую должны войти горные инженеры и представитель от Главного Артиллерийского Управления. Начальник Главного

Артиллерийского Управления, ген. Альтфатер, приказал командировать меня, а от горного ведомства были назначены два горных инженера: Китаев и Ванда (последний был на постоянной службе на Кавказе).

Я должен был явиться за получением инструкций к наказному атаману казачьего войска, ген. Бабичу, в г. Екатеринодаре; там я встретился с двумя горными инженерами, с которыми мне пришлось тотчас же выехать по железной дороге на станцию Невинномысскую. Наказной атаман дал распоряжение оказывать нам повсюду содействие, а общество «Эльборус» прислало для нашей охраны одного надежного Кавказца, хорошо знающего как дорогу на рудники, так и обычаи жителей Карачаевского округа. Со станции Невинномысской нам пришлось продолжать свое путешествие до рудников только на лошадях, — иногда в экипаже, а большею частью верхом. До города Баталпашинска местность представляла большею частью равнину с великолепным черноземом; мы ехали во время сбора хлеба, в начале июля, и можно было любоваться тем великолепным урожаем, который давала эта плодородная почва. Этот край был населен казаками и повсюду было видно, что народ живет в полном довольстве и отличается здоровьем и веселым нравом.

Дорога после Баталпашинска носила совершенно другой характер: местность делалась все более и более гористой и менее населенной; нам пришлось проехать около 125 километров, пока мы не достигли места расположения конторы компании «Эльборус» в самом центре Карачаевской области. Это путешествие доставило мне необычайное удовольствие; несмотря на неудобства, испытываемые в довольно примитивном экипаже, хотелось, чтобы это путешествие продолжалось как можно дольше: так хороши были виды на ущелья, горы, извилистые, узкие горные дороги. Мне впервые пришлось путешествовать в горной местности и эти новые впечатления были для меня особенно приятны.

В конторе «Эльборус» нас ожидала гостеприимная встреча, и мы отлично отдохнули после утомительного двух-дневного путешествия.

В течении почти двух недель мы были заняты осмотром рудников и взятием проб свинцовых руд. Нам приходилось с большой осторожностью входить в штольни, глубиной до 40-60 метров, откуда мы брали образцы руд. Эти штольни были пробиты около 10 лет тому назад, и притом весьма примитивно; никакого ремонта не производилось, и надо было быть очень осторожным во время пребывания в них. Мы входили не все сразу, а, большей частью, по одиночке, с проводником. Некоторые рудники находились на высоте 3000 футов и хотя мы туда взбирались верхом, но в некоторых местах я предпочитал идти пешком, — там, где дорожка была узка и шла совсем близко к краю пропасти. Мы решили сделать пробную плавку руды для того, чтобы определить выход свинца и цинка; руды содержали также и небольшое количество серебра. Эта плавка в особой печи, устроенной на дворе конторы, показала нам, что выход свинца и цинка вполне оправдывают добычу этих металлов из доставленных с рудников руд. На основании разведок, сделанных компанией, горные инженеры подсчитали приблизительную мощность этих месторождений; они оказались не очень большими, и при эксплуатации едва ли было можно покрыть всю российскую потребность в этих металлах; но их разработка, несомненно, была бы очень полезна для военного ведомства, — в особенности в военное время. Главное препятствие для эксплуатации этих рудников заключалось в их нахождении в глухой местности, далеко от железных и шоссейных дорог, что, конечно, сильно удорожало производство этих металлов.