Пока мы шли через посёлок, на нас смотрели все местные жители. Бывшие жители Белого Дистауна и неудавшиеся океанские путешественники. Практически одна молодёжь и немногим старше тридцати лет за редким исключением.

И было их явно меньше половины из тех, кто попал вместе со мной на берег. Вот куда остальные подевались? Ясно видно, что количество заселённых зданий и шалашей не вместят всех переселенцев.

Маша-Мила провела нас через весь посёлок по очищенной от травы и кустарников сохранившейся мостовой к почти целой каменной стене, точнее, части стены, к которой с двух сторон примыкали два очень длинных здания с глухими дверями на деревянных петлях. Здесь же стояли длинные навесы из жердей и покрытых большими листьями, похожими на пальмовые. На очищенной и утоптанной земле под ними лежали несколько горок знакомых каштанов и каких-то корешков.

Рядом со стеной с нашей стороны был сооружён помост с навесом всё из тех же листьев, на котором торчал часовой с луком, который при виде нас позабыл про свои обязанности и сейчас во все глаза пялился на землян и меня.

— Располагайтесь тут, — махнула проводница в сторону навесов, — только корни и орехи не ешьте — ядовитые, их сначала переработать нужно. Вам скоро поесть принесут.

Когда она ушла, «пушкин» спросил:

— Не отравят, Максим?

— Не должны, — не очень уверенно ответил я. — Смысла в этом нет.

— Ради оружия, — произнёс прапорщик, незаметно для меня зашедший со спины. — Видел я тут парочку человек, которые глаз не сводили с наших автоматов. И взгляды совсем не дикарей, явно знают, что мы держим в руках. Кто они, Максим? Это один из тех посёлков о которых ты нам говорил? Твой родной, раз знают тебя?

— Нет, не мой, просто с этими людьми я оказался в этом мире. Я вас не обманываю, честно. Среди этих людей есть наши земляки из Н-ска. Остальные местные жители.

— Темнишь ты то-то, парень, — прищурился прапорщик. — Я десять лет на улице работаю. На всех и всё насмотрелся и человека вижу насквозь.

— Не темню, — ответил я твёрдым взглядом собеседнику. — Только правда вам покажется бредом буйного психбольного.

— А ты расскажи нам всё, а уж мы сами решим, что бред, а что нет, — тут же произнёс прапорщик и протянул правую руку мне, перехватив автомат левой за цевьё. — Алексей.

— Мне ещё нужно с местным главным пообщаться, это тот мужик, к которому я подходил в самом начале.

— Нас возьмёшь?, — живо поинтересовался «пушкин».

— Вас…, — призадумался я, — хм… а пошли. Нового вы от меня не услышите про этот мир и места, только про меня. Блан… тот мужик, знает даже меньше, чем вы.

— Нам и про тебя будет интересно, — подмигнул прапорщик.

— А иные у них есть?, — задала Эля самый важный вопрос, про который я сам позабыл в этой суматохе.

— Иные?, — призадумался я и потом не очень уверенно ответил. — А ты знаешь — не увидел ни одного.

Иных, в самом деле, я не увидел ни одного. Или скрывались они, или никто из этих людей не смог инициировать свои способности, хотя это не так уж и сложно, пусть и говорил Медведь о противоположном, однажды, той группе землян у цеха со станками.

К Блану я направился только через полчаса, дождавшись, пока принесут моим спутникам попить и поесть. Заодно предупредил Машу, появившуюся с разносчиками, что буду не один.

Глава 15.

Местный глава обитал в просторном шалаше или скорее даже бунгало, приподнятого почти на метр над землёй. Внутри нас встречал Петрович-Блан, он же старший в поселении, Маша, Андрей, Самат Берз.

— Привет, — скованно поздоровался прапорщик и поправил ремень автомата, свисавшего с правого плеча. — Я Алексей.

— Александр Сергеевич, только не Пушкин, а Стыдин.

— Максим, если забыли, — представился и я.

— Да мы помним, — кивнул в ответ Блан. — А ты нас?

— Всех помню и Самата тоже, или…

— Угу, «или», — ответил названый. — Я Салах Абашев с Куликовской улицы, учитель физкультуры в седьмой гимназии.

— Так вы с Земли?, — удивился прапорщик и посмотрел на меня с укоризной. — А говорил, что нового мы ничего не узнаем.

— Я говорил, что многое покажется бредом, — поправил я полицейского.

Потом представились хозяева посёлка, потом появилась Катя с большим подносом, заставленным едой.

— Угощайтесь, тут разносолов нет, но заморить червячка можно. Рыба, крабы, корешки варёные, почти похожи на картошку и компот.

— Нам бы чего покрепче, — подмигнул Петровичу прапорщик. — Все же русские люди.

— Есть и покрепче, но потом. Серьёзный разговор нужно вести на трезвую голову.

Полицейский хмыкнул, но настаивать не стал.