Магистр вернулся с амулетом для связи, раздраженный и злой. Видимо, успел пообщаться по дороге.

— Савелье, — он обратил ко мне черные глаза, — в следующий раз будьте добры сообщать мне важную информацию.

— Я не знала, что вам не сообщили о дневнике, — сказала я в свою защиту.

Айнех сел в кресло, продолжая сжимать в руке амулет для связи.

— Идите, Савелье, — магистр кивнул на дверь, — готовьтесь ко второму испытанию. Гарье, проследите, чтобы она до него дожила.

Умеет магистр сказать нужные слова. А самое главное — вовремя.

На ужине за столом царило молчание, как и во всем зале. Никаких смешков, никаких разговоров, только скорбный вид и всхлипы тех, кто знал погибшую.

Ее портрет с сияющей улыбкой расположили в центре, чтобы каждый смог запомнить черты лица этой милой девушки.

Голубые глаза лучились счастьем… в последний раз. Этот снимок навсегда сохранит энергию и эмоции, какие она испытывала.

Чем больше я смотрела на ее фото, тем несчастней она мне казалась. Словно она, улыбаясь, уже тогда в глубине души знала, что что-то случится. Знала, но, может быть, не могла понять до конца. А может, и понимала, но не осмелилась произнести это вслух. Или я просто хочу так думать.

Я много раз пыталась понять причины смерти этой ни в чем не повинной девушки. Пыталась… но так и не смогла этого сделать.

Она ушла из жизни по глупому стечению обстоятельств. Если бы меня не было рядом, то, возможно, она бы сейчас сидела здесь, в обеденном зале, за своим столом, со своими друзьями. Шутила, смеялась и готовилась выступить на втором этапе.

Как же все-таки несправедлив мир.

— Не вини себя, — разгадала мои мысли Малена, — ты не виновата в ее смерти.

Гейд и Али предпочли ничего не говорить, продолжая уныло ковырять в тарелке филе рыбы.

— Если бы я… — начала я, но Малена перебила меня:

— Ты не сможешь ее вернуть, никто не сможет. Ничего от обвинения себя не изменится.

Малена права, но не так легко избавиться от мысли, что, если бы меня не оказалось в том месте, она была бы жива.

В этот вечер не было громких речей, лишь тихая скорбь, скребущая душу.

— Когда ты успела стать такой чувствительной к чужому горю?

Мы с Маленой возвращались в комнату по полупустым коридорам.

Я пожала плечами. Не говорить же, что я всегда была такой.

До безразличия Ирэне мне, наверное, никогда не дорасти.

— Ты изменилась, — Малена первой переступила порог, — и я пока не поняла, нравится мне это или нет.

— Людям свойственно со временем меняться. — Я бросила кофту на стул.

— И Витору. — Малена кинула футболку поверх моей кофты.

— Только не начинай опять, — простонала я.

Вечером она обязательно возвращается к одной теме: Витор и кольцо. Меня уже начинает подташнивать.

— Я не начинаю, я пытаюсь воззвать к твоему разуму.

— Ты пытаешься съесть мой мозг. — Я застегнула пуговицы на пижаме.

Малена фыркнула, выражая свое отношение к моим словам.

— Витор меняется, пусть и медленно, черепашьими шагами, но меняется. Потому что ты его меняешь. А откажись ты от него, и что?

— И что? — переспросила я.

— И ничего! Ничего. Не будет больше такого Витора. Вернется тот Витор, только он станет безжалостнее, расчетливее и вообще перестанет доверять людям.

— А он доверяет людям? — удивилась я, расправляя постель.

Подруга не спешила с ответом.

— Ну-у… может быть… не уверена на сто процентов, но, думаю, сейчас толика доверия у него имеется.

Если и имеется, то тщательно замаскированная. Он настолько закрытый, что понять его… очень сложно. Его мотивы всегда остаются покрыты завесой тумана. Иногда он начинает рассеиваться… Но я пока не замечала.

— А ты обрубишь все! — после долгой паузы воскликнула Малена и отвернулась к стене. — И себе плохо сделаешь. Дух-хранитель тебя уже выбрал.

Он выбрал, а меня не спросил. Хочу ли я быть выбранной? Хочу ли я быть с Витором единым целым? Ответ однозначный — нет. По своей воле, по собственному желанию я не захочу ни того, ни другого, ни того и другого вместе.

Я тоже повернулась к стене, не став ничего отвечать. Не буду подстегивать ее к дальнейшему развитию диалога на эту тему.

Подскочить вынудил неожиданно раздавшийся стук в дверь.

Мы с Маленой переглянулись и зажгли свет.

— Входите, — громко сказала подруга.