Почти на каждом разветвлении коридоров стоят странные статуи змееподобных существ. И живые цветы. Их много и они все разные.

Я бродила бы долго по коридорам, если бы шла вниз, но я шла вверх. На самый верх. Небольшая комната с одной единственной статуей посередине в окружении небольших фонтанов и сотен цветов. А по периметру залы стоят каменные скамейки. Я не стала прельщаться на удобные лавочки, а села прямо на один из бортиков основного фонтана и стала смотреть на статую.

Мужчина, средних лет, явно не человек. Уши слишком вытянуты и заостренны. Вертикальные зрачки и крылья, вырывающиеся из-под рубашки.

– Это один из самых первых Хранителей.
– тихий голос справа.

Медленно оборачиваюсь и вижу служителя богов, он как-то заходил ко мне, справляясь о самочувствие. Кажется, его называли жрецом.

Мужчина улыбнулся (если улыбку анаконды можно назвать таковой).

– Он очистил свой мир от скверны, и ушло у него на это более трех лет, он был мужественен и силен. Он был на грани столько раз, сколько никто и никогда не был. Но он так и не бросил свой мир. Ни разу.

Стало холодно.

– Что с ним стало?

Змеелюд прищурился.

– Их нет.

Тело словно ледяными иглами прошило. Рея внутри закричала от ужаса.

– А что произошло? Он ведь Хранитель. У них ведь произошло слияние.

Жрец довольно кивнул.

– Верно.
– мужчина посмотрел на статую.
– Он полюбил женщину. Так сильно полюбил, что доверился ей, а она оказалась врагом. Вместе со своим любовником, она начала отравлять воды мира, занесла болезнь, от которой выступали черные язвы. Никто не выживал от этой хвори. А Хранителю она сцеживала молоко Манны, отвлекая от всего лживыми ласками.

И словно бы для себя, как будто вспоминая, он пояснил:

– Все одно, что молоко, да только выдает его медный привкус, да запах павших листьев. Помутилось сознание Хранителя, стало для него все добро злом, а зло благодатью. И стал его мир рушиться с утроенной силой.

Рея тихо взвыла и заметалась.

"Зачем? Зачем он рассказывает это нам?"

Но жрец ведь не слышал ее крика.

– Опоенные Манной становятся марионетками и игрушками в черных руках. Но у него, - тонкий палец указал на статую, - хватило сил обратить зло во благо, он смог отправить свой мир на перерождение.

– Ильреен Ди - тот мир?
– прерывающимся голосом спросила я.

– Нет.
– покачал головой мужчина.
– Ильреен Дарк была тем миром, миром, которому судьба не оставила ни единого шанса.

И он замолчал, выжидающе глядя на меня. Он не сказал самого главного, но очевидно я сама должна дойти до него.

И внутри осталась сосущая пустота. Так плохо мне еще никогда не было.

***

Утро выдалось каким-то странным. Голова сильно гудела, а сердце болело. Рея запальчиво начала ругаться.

"Это не наши ощущения. Здесь кого-то собираются казнить. Эви! Что нам делать?"

Больно. Страшно. Пахнет смертью. Еще до того, как Кеверник пришел, я вскочила с постели и побежала по пустым коридорам замка нарилийцев. Только бежать пришлось не вверх, а вниз. Картинки мелькали перед глазами, так что начало мутить.

"Рея, хватит, иначе я просто не добегу даже до ближайшей уборной"

Это просто отвратительно.

Воздух ударил меня в лицо, и я увидела ЭТО!!!

На каменном плато стоят воины Нарилии и их мечи направлены на ребенка. На того самого мальчишку, который убил меня.

Мне стало холодно. Что они делают? Они понимают, что идут против природы. Да, я не Иисус Христос, всепрощением не обладаю, но!!! Убивать ребенка, это верх жестокости.

– Эвелина?
– послышался крик Ника позади.

Не успела сделать и десяти шагов, как меня обдало жаром, и ладони мужчины легли на мои плечи.

– Эвелина, тебе нельзя здесь быть.

Я стряхнула его руки с плеч и пошла к собравшимся. Послышалась команда:

– Приготовиться!!! Налаао!!!

Острия мечей почти вошли в его тело. Но что-то во мне взорвалось, взмах рукой и все замерло. Странные ощущения.

Ужас. Наверное, уже мой. Ведь я понимаю: люди так не могут. А если я так могу, значит уже не человек, и вернуться на Землю не представляется возможным. Но сейчас можно и мальчика забрать. Он смотрел на меня и не понимал моих действий.

– Вы не можете убить его.
– тихо сказала я военным, священникам и судьям, окружавшим нас.

В ложе на скале расположилась правящая династия. И судя по их лицам, они более чем рассержены.

– Он сын вашего народа.

Мальчик смотрел на меня, а я видела его прошлое. Отец умер на войне. Мать изнасиловали и убили демоны с юга. У него на глазах. У него шрам на правом боку от меча. Он пытался спасти своих младших сестёр от смерти, но не смог. Я почувствовала всю его боль. Боль и обиду. У него осталась только родина и его народ. Он просил взять его в войска, но его выкинули оттуда, сказав, что он безродный щенок. Что толку от него никогда не будет.