– И что? – живо спросил Председатель.

– Не знаю, как алкаш, а гарпун утонул. Я их вместе за борт отправил.

Второй кореец, на которого глядел рассказывающий эту историю Бондарь, заметно напрягся и расставил ноги пошире.

– Справился бы с ним? – осведомился Председатель.

– Я бы и с Пьо справился. И с его людишками.

– Что ж не бежал?

– Десять тысяч в сутки. – Бондарь мечтательно улыбнулся. – Никогда таких деньжищ в руках не держал. Сколько продлится плаванье?

Председатель ткнул пальцем в скулящего охранника и что-то приказал остальным. Когда раненого подняли и увели, стало ясно, что однозначного ответа на вопрос Бондаря не последует.

– Кто знает, – пожал плечами Председатель. – День, два, неделя. Припасов хватает, пресной воды – полные баки, топлива – тоже. Остается ждать у моря погоды.

– На море погоды, – поправил собеседника Бондарь. Реплика пришлась Председателю не по вкусу.

– Вот что, – сказал он, топнув ногой о палубу. – Это низ, а еще есть верх, ясно?

– Не очень, – признался Бондарь.

– Небо и земля, – пустился в объяснения Председатель. – Небо всегда сверху, при любых обстоятельствах. Все земное просто подчиняется. Наверное, европейскому уму трудно схватить эту простую истину, поэтому скажу проще. – Председатель поморщился, давая понять, как неприятно ему снисходить до низкого интеллектуального уровня собеседника. – Здесь ничего не делается без моего позволения или одобрения. Самовольство карается – карается строго и незамедлительно. Если кто-нибудь на моем корабле делает то, что мне не нравится, я не прошу прекратить, я просто приказываю: «Отставить». Ни на секунду не забывай об этом, Женя. – Председатель постучал согнутым пальцем по груди Бондаря. – На первый раз я тебя прощаю. Но следующая твоя выходка повлечет за собой наказание. Ты меня понял, Женя?

Бондарь утвердительно кивнул:

– У меня нет возражений. Эта яхта ваша, а я на ней капитан. Вернее, временно исполняющий обязанности капитана.

– Я господин, а ты слуга, – поправил его кореец. – Эта формула точнее выражает суть наших взаимоотношений. Кроме того, я до сих пор не знаю, годишься ли ты в капитаны. Ступай в рубку, Женя. Совершим пробное плавание.

Пренебрежительной мине Бондаря позавидовал бы самый опытный морской волк, которому предложили позабавиться с игрушечным корабликом. На самом деле его сердце сжалось от тревоги. Лиззи по-прежнему находилась в окружении корейцев, так что любое неверное движение Бондаря было чревато трагическими последствиями. Вполне предсказуемыми последствиями, учитывая общее количество ножей на «Летучей рыбе».

На небе, как и на палубе яхты, было неспокойно. Облака, вытянувшись длинными полосами, летели от востока к западу, в воздухе пахло грозой. Шторм еще не начался, однако волны усилились. Ветер срывал с гребней пену и уносил вслед за низкими облаками. Над темной зыбью мелькали белые чайки, оглашающие округу печальными стонами. Линия горизонта тонула в дымке, зато черный остров, возле которого была пришвартована яхта, виделся удивительно отчетливо. Он напоминал черную лоснящуюся тушу кита, усеянную множеством птиц. «Врезаться в него прямо сейчас? – спросил себя Бондарь. – Ничего не выйдет. Заметив, что я держу курс на скалы, корейцы сделают все, чтобы помешать мне, а времени на вторую попытку не будет».

– Знаешь, как называется этот остров? – спросил Председатель, проследивший за задумчивым взглядом Бондаря.

Это был весьма неожиданный и опасный вопрос. Человек, часто плававший в здешних водах, не имел права отвечать отрицательно. Бондаря выручила карта, приклеенная полосами скотча к стеклянному куполу рубки. Сложенная до размеров журнала и покрытая прозрачным целлофаном, она хранила на себе множество пометок. Отметки имелись также непосредственно на целлофановой поверхности – это были крохотные дырочки, оставленные, по всей видимости, иглой циркуля. Покосившись на них, Бондарь сунул в рот сигарету и перевел взгляд на своего экзаменатора.

– Остров Мельникова, – сказал он. Председатель хмыкнул.

– Правильно. Ты меня приятно удивил, Женя.

– Не велика премудрость, – буркнул Бондарь. Чертовски хотелось курить, но он не спешил щелкать зажигалкой. Манипуляции с сигаретой понадобятся, когда испытание вступит в решающую фазу. Секунды, затраченные на затяжки и стряхивание пепла, позволят скрыть неизбежную неуверенность движений новичка, впервые вставшего за штурвал. Инстинкт позволял Бондарю твердо держаться на ногах, преодолевая качку, однако одного только инстинкта было мало для того, чтобы разобраться со множеством приборов, находившихся в рубке.

– Ну, – нетерпеливо произнес Председатель. – Чего ты медлишь? Снимайся с якоря и обогни остров.

– Плохая затея, – сказал Бондарь, глаза которого безостановочно скользили по панели управления, сопоставляя увиденное с теми схемами и рисунками, которые надежно хранились в памяти.

– Что конкретно тебе не нравится? – насторожился Председатель.

– Во-первых, двигатель на яхтах подобного класса расходует до пятидесяти литров горючего в час, – сказал Бондарь.

– О горючем не беспокойся, его хватит. Что еще?