– - Это и есть исключительный случай: моя будущая супруга внучатая племянница самого президента Путина. Возможно, и он будет присутствовать, если его не вызовут в Америку, либо у Хранцию. Вы только подготовьтесь, как следует. Речуху там хорошую произнесите, проздравьте всех, не только нас молодых, но всех присутствующих и так же родственников и самого президента, даже если он и не будет присутствовать, ему все равно передадут.

– - Хорошо, хорошо, я постараюсь.

Полина Анатольевна поверила Диме. Ее просто хватил мандраж: шутка ли, сам президент, который созванивается с Бушем и говорит часами по телефону, прибудет на свадьбу. Да тут язык может, неожиданно подвергнутся параличу. Что тогда делать? мычать? Надо потренироваться.

Поэтому день регистрации был назначен на четверг. Это рабочий день. В субботу президент уезжает на дачу, а в субботу у него еще рабочий день. Наговорится он по телефону с лидерами других стран и пожалует, чтоб отдохнуть на свадьбе внучатой племянницы.

В первый четверг июня, в пять часов вечера в торжественной обстановке на квартире Ерофеевых, состоялось бракосочетание под руководством Полины Анатольевны. Правда, долго ждали президента, Дима всем обещал, что он непременно будет, поскольку он, президент с ним советуется по многим вопросам, и даже звонил по мобильному телефону в канцелярию президента. А потом, швырнул трубой и громко произнес:

– - Президента неожиданно вызвали в Токио, вопрос Курильских островов будут решать с Мицуки Хотаямой, или как его там, уже подзабыл малость. Уже год прошел, как мы с им встречались.

Присутствовавший на регистрации Борис Петрович хитро улыбался: Димина болтовня, замешанная на хвастовстве, веселила его, а теща надулась как лягушка на мороз. Она переполнилась гордостью за свою дочь, которая выходит за такого знаменитого человека. И только Николай Харитонович понимал всю пустоту болтовни зятя, но не мешал никому чувствовать важность, если не сказать историчность момента.

Как только сообщение Димы прозвучало о том, что сам президент укатил в Японию, Полина Анатольевна приступила к церемонии бракосочетания.

Марина была в белом платье, высоко держала голову, но при этом старалась делать два дела одновременно: пощипывала Диму, и тут же подмаргивала Жоре, который стоял рядом с Линой, и держал ее руку для отвода глаз. Аглаша Селивановна заметила это первая, подошла к тыльной стороне и шлепнула Марину по мягкому месту. Марина вздрогнула и тут же чмокнула Диму в щеку.

– - Согласны ли вы, гражданка России, Ерофеева Марина Николаевна, вступить в брак с...

– - Нет, не согласна. Мы поедем в Италию с Димой, а вы мне предлагаете по России, -- рассеяно ответила Марина.

Тут раздался уже более громкий хлопок по пятой точке. Марина даже повернула голову.

– - Будь повнимательнее, дитя мое, -- сказала мать.

– - Повторяю еще раз... согласны ли вы вступить в брак?...

– - Согласна, согласна, а как же?! мы уже поженились в постели неделю тому назад, и хорошо, не правда ли, Димульчик?
– - уже лепетала Марина.
– - Где тут расписываются? Дим Димович, солнышко, давай подпишем бумаги и сядем к столу, я уже проголодалась.

Марина поставила свою подпись первой, но так небрежно, что если бы криминалисты взялись когда-нибудь сличить с ее подлинной подписью, они стали бы пожимать плечами. Дима на это не обратил никакого внимания, он рад был, что его богиня стоит рядом с ним и на все соглашается. Сегодня он останется в ее комнате навсегда. Его тут пропишут, и он станет полноправным москвичом, и никто ему не может сказать: лимита проклятая.

Тут раздались аплодисменты и зазвенели бокалы с шампанским. Марина не допив шампанское до конца, плесканула как помоями в лицо Диме, а потом швырнула пустым бокалом в угол.

– - На счастье, -- сказала она, как только раздался звон разбитого бокала. Дима заморгал глазами, но тут же прилип к губам Марины. Она впилась ему в губы со всей страстью и мусолила его до тех пор, пока он на радостях не уронил свой не допитый бокал на пол и не придавил его ногой.

Прокурор Владимир Павлович хлопал в ладоши, как и все остальные, и в то же время думал о своем. Ему повезло, у него жена всегда знает, что ей нужно, как себя вести в общественном месте и ни разу не была замечена в чудачестве, граничащем с хулиганством. Тимур стоял в стороне и посмеивался. Он хорошо понял, что Марина с Димой -- два сапога --пара.

Борис Петрович тоже был занят своими мыслями. У него в кармане лежала телеграмма из Лондона: прилетаю в Шереметьево в субботу в пятнадцать часов дня московского времени --Матильда.

Тимур посматривал на шикарный стол и с нетерпением ждал, когда все усядутся, и готовился произнести кавказский тост. Жора нервничал. Он не привык к тому, чтобы Марина в его присутствии кого-нибудь целовала. Дима, какой он муж, это так для прикрытия и как источник доходов. Теперь не он, а она будет рассчитываться в ресторане, либо ему сунет пачку долларов: на мол, мне неудобно как-то.