Лина пожирала глазами Бориса. Он казался ей не только богатым, но очень симпатичным, а это так важно. Почему бы ей ни очаровать этого скромного с виду, но должно быть весьма заносчивого мужика? Но как это сделать? напоить и потащить в постель? Но он же потом скажет: я ничего не помню. Надо подключить Свету.

А Света в это время витала в облаках. Сейчас ей было все доступно. Из бедной провинциальной девочки, которая и мечтать не могла о такой жизни, она вдруг, как по мановению волшебной палочки, превратилась в знатную даму, владелицу огромных богатств. Ее муж уже угрохал четыреста тысяч долларов на строительство огромного двухэтажного особняка на берегу Пахры и совсем недавно купил ей роскошный "Мерседес" последний модели.

"Я, конечно, не Татьяна Дьяченко, дочь Бориса Ельцина у которой банковский счет в Австралии, -- подумала она с некоторой завистью, -- но иметь особняк в Испании, или Италии пара пустяков. Мой муженек давно причислен к когорте новых русских, а где он - там и я. Как только он приобретет особняк в Италии, либо в Греции, я попрошусь у него туда на несколько месяцев, и отхвачу себе какого-нибудь смуглого грека. Они страстные должно быть", размышляла Светлана, чувствуя, как у нее в одном месте увеличилось количество влаги.

– - Гражданка Дупленко! отчего вы так размечтались?
– - спросил прокурор Дупленко.

– - Хочу, чтоб ты купил особняк в Греции, либо в Италии, -- сказала она ему на ухо.

– - Потерпи немного, моя радость, не все сразу. Но я обещаю: будет тебе особняк за границей, -- сказал муж.

– - И я буду там проводить лето?

– - Думаю: да. Почему бы нет? Я буду здесь произносить обвинительные приговоры, а ты будешь лежать на берегу Эгейского моря, пока твоя кожа не превратится в шоколадный цвет.

– - Ах, ты мой дорогой, до чего же ты у меня умный!

– - Го --о --рько!
– - произнес Тимур.

Молодые встали. В этот раз Марина перестаралась: у Димы пошла кровь. Марина перекусила ему губу...в порыве страсти.

– - Прости! но я так тебя хочу, просто не могу. Выпей этот коньяк, а я тем временем посмотрю, в какой комнате мы могли бы уединиться.

Дима кивнул головой в знак согласия. Марина поднялась с места и громко сказала:

– - Музыка! Где музыка? гости не должны скучать.

Музыка тут же загремела.

– - Дамский танец!
– - произнесла Марина и схватила Жору за руку. Лина поднялась и подошла к Борису, а Света пригласила своего мужа. Один Дима остался. Почувствовав одиночество, он налил себе еще и заметив, что Тимур тоже не у дел, поманил его к себе пальцем.

– - А, может, покурим ...анаши?
– - спросил Тимур.

– - Сперва коньячку тяпнем, -- сказал Дима и налил стакан.

Они отпили немного, потом Тимур спросил:

– - А где твоя Дульсинея? Почему ее так долго нет?

– - Она пошла, искать интимный уголок. Мы давно не трахались. Она сейчас вернется и позовет меня, -- не без гордости произнес Дима.

– - Брось ты, ее, должно быть, трахает этот амбал с бородкой. Видишь: он тоже исчез.

Дима вскочил, будто его кто-то уколол шпилькой в бок. Тимур приподнялся и незаметно последовал за ним. Дима приложил ухо к двери спальни Марины и тут же услышал радостные вздохи. Отступив на шаг он со всей силой ударил ногой в дверь и очутился в спальне. Марина лежала полностью раздетая под Жорой. Жора, с перепугу стал натягивать на себя простынь. Дима схватил его за волосы и стукнул несколько раз коленкой в подбородок.

– - Дима! ты? оказывается, я тебя спутала с этим Жорой, будь он проклят. Иди ко мне, мой козлик!

Дима накрыл ее одеялом и стал ждать. Жора выплюнул два зуба и стал одеваться. Тимур подошел и приставил пистолет к виску.

– - Прощайся с жизнью, кобель вонючий, -- сказал он и взвел курок.

– - Не надо, Тимур! прости его, он не совсем виноват, -- запричитала Марина, пытаясь встать.

– - Хорошо. Пусть он, кобель, разденется, -- потребовал Тимур.
– - Ну, кому сказано? считаю до трех: раз..., два...

Но Жора покорно стал снимать с себя то, что на нем было.

– - А теперь дуй отсюда, в чем мать родила. Спасай свою шкуру, -- потребовал Тимур.

Мать Марины Аглаша Селиванова схватилась за голову при виде голого человека, который смотрел на всех и никого не видел, кроме двери, куда он стремился как угорелый, а остальные гости поддались слабости и начали неистово хохотать.

– - Согласно брачного кодекса, если один из супругов в первый же день уличен в измене, то..., -- сказал прокурор для устрашения, но дальше говорить было не о чем. Ни один кодекс не может предусмотреть все оттенки нравственных поступков одного из супругов.