Теперь я не только слышала, но и видела большое тёмное пятно, края которого шевелились, меняя очертания. Таймахи нервно переступали под седоками. Интересно, а им тоже не пожалели эликсирчика? Иначе, ведь сбесились бы от страха. Дикие таймахи видят лучше домашних, но и они, в основном, ночью топчутся на месте, подъедая мах вокруг себя и идут потихоньку плотной массой, по спирали.

Похоже в Храме есть своё, не такое ценное и редкое средство, как у цвергов. Или те только выдают его за ценное? У самих цвергов зрение, и ночное, и дневное -прекрасное. А всё потому, что днём, на поверхности, у них опускается второе, почти прозрачное, веко, которое регулирует попадание света в глаз.

Лучшего времени ждать не стоило. Я, конечно, не могу посчитать сколько народу в этой кучке. Но, если мне удастся обездвижить большую часть нападающих, то с остальными парни справятся без труда. Вот чего бы не хотелось, это упустить кого-нибудь из них. Никто не должен вернуться в Храм, пока я не пошарю по закоулочкам этого склада грязных тайн.

И я сплела качественный групповой стазис. Не имея возможности ввести туда отдельную привязку к личности, остановила время на целом куске площади. Придётся рискнуть и сразу бежать туда, посчитать храмовников по головам. Сколько бы силы в меня не вливал источник, есть предел тела. Пропускать через себя такой поток магии тоже небезопасно. Это как река с очень быстрым течением. Где-то в организме, чего-то сорвать с места может. Лучше, как можно быстрее воспользоваться вместо магии обычными верёвками. Или хотя бы вырубить эту компанию. А потом уж разбираться. Пока у меня не снесло крышу таким потоком магической энергии.

Я не ждала, пока в моей голове уляжется ещё и, летящий, практически, так же быстро и бесконтрольно, поток мыслей. Уже мчалась к группе застывших всадников и, оббегая их по кругу, теряюсь. Восемь.. Где же ещё один?

– Он с раненным магом,- тихий шёпот за моей спиной.

Оборачиваюсь, холодея от страха.

– Труми! Убью, засранца! Я чуть обмочилась от неожиданности.

Замахиваюсь на белёсую тень. Он с тихим хихиканьем прыгает в сторону.

– Ты меня видишь?- удивлённо спросила я.

– Теперь, да.

Я не сразу обратила внимание на скромненькую оговорку "теперь". Осмысление пришло позже. Когда уже на следующий день, я обдумывала ход ночного сражения.

– Саот исправил собственную ошибку.,- с лёгким злорадством констатировала я тогда,- ну, как же, собственный шпион не увидит подопечную..

– Веди!- только и попросила я сейчас.

И маленькая белая тень заскользила в высокой траве. И вот ещё двое ушли в стазис, а я поворачиваю кольцо и ору своим парням что есть силы, чтоб прихватили верёвки и мчались на мой голос.

Глава 22.

Небольшой и не слишком ухоженный домик прятался в старом саду. Действительно старом. Многие фруктовые деревья следовало просто срезать и сделать свежие подсадки. Но он ещё плодоносил, и осенние спелые фрукты висели на ветках не собранными. Витре опустился за оградой, потому, что площадка перед крыльцом, поросшая диковатой травкой, плохо кошенной и, у хозяйственных строений, торчащей косматыми пучками, была для него слишком мала.

Я отпустил вигоня поохотится. Невдалеке виднелся искусственный отводной прудик. Там купались местные ребятишки. Река для них была слишком быстрой. Вигоню же удобно было там наловить мелкой рыбки. Дело шло к вечеру, осенняя вода была холодной даже для самых больших любителей купанья. Так что, вся запруда была в распоряжении птицеящера. Меня вполне устраивало то, что мне не нужно заботиться о нём в этот вечер. Пытаясь достичь жилища Найда в один перелёт, я вымотал не только Витре, но и себя.

Сомневаюсь, что найду у артефактора семейный уют и хоть какую-то готовую еду. Так что, скорее всего придётся ещё и соображать что-то на ужин. Как многие увлекающиеся люди, Найд мог на пару суток забыть о еде, если занимался чем-то интересным. В прошлый раз, когда я, по случаю, залетал к нему в гости, чтоб сделать артефакт от ментального вторжения, к нему раз в неделю наведывалась деревенская молодуха, чтоб навести относительный порядок в доме и принести готовую еду на неделю.

Готовить в собственном доме Найд ей не позволял. Он совершенно не терпел чужих в своих стенах долгое время. А во время уборки следил за женщиной, как за опасным насекомым, причём, этот страшный для хозяина процесс, касался только жилых комнат. Мастерская была неприкосновенна.

Я вошёл во двор и, с удивлением, увидел, что Найд сидит на верхней ступеньке крыльца и кисло кривится. Напротив него стоит, уперев руки в крутые бока, полненькая сипатичная молодка. Оба напряжённо буравят друг друга взглядами. Скрипнувшая калитка, прервала их молчаливое противостояние, которое, видимо, молчаливым стало не так давно, поскольку оба были пунцового цвета и, судя по выражению лиц, уже успели наговорить друг дружке много тех лишних слов, о которых, если не жалеют сейчас, то, непременно, пожалеют, когда остынут.