А Володя только покачал головой и хмуро посмотрел на Славку. Славка упёрся руками в диван. Не понимал он!

– Да какой ещё Нимка?

– Ну, какой… - вздохнул Володя.
– Разве ты его не знаешь? Он же в этом доме живёт.

– Ага, - кивнула Даша, - у него ещё сестра мелкая, вредная такая! В прошлый раз Колю песком засыпала! Ох, я б ему…

– Я его не видел… - тихо сказал Славка. – Да может, это и не он.

– А кто? Странно, никому наш штаб больше не нужен был, пока эти по рельсам не пошли.

– Делать им не фиг, ходят только ломают всё…

– Ага, или в игрушки режутся! Ну и играли бы дальше!

– Они в «гоночки» играют, - сказал Коля.
– Я видел. У нас такая на компе стоит, Даша в неё тоже играет.

Сестра сердито зыркнула на брата.

– И что?

– Не, я так…

Славка вздохнул:

– Ну, чего делать-то будем? – и встретился глазами с Антоном. Брат до сих пор молчал, задумчиво глядя на маленького Колю. Солнце путалось в его светлых волосах, освещало рыжие, обычно едва заметные веснушки. Антон прищурился – от ярких лучей, толкнулся ногой, чуть отодвинувшись в тень. А синие глаза ждали. Чего?

Славка не знал что делать. Ребята, обиженные, недовольные, сейчас поспорят и - разбегутся. Они тоже чего-то ждут, смотрят на него, как на старшего, да и вообще… Это ж его идея была со съёмками… А сейчас выходит - всё?

– Поймать их надо и отлупить, - сказал Федя.

– Да! – поддержал брата Володька.

– Я первая буду.
– Даша сжала тоненькие кулачки.

А Коля тихонько вздохнул и перелистнул страничку в журнале.

– Ещё Воробьёвы не знают. Вот они приедут…

– А когда они приедут?

– Да в конце недели обещали. Слав, ну что ты молчишь?!

Славка думал. Он вдруг вспомнил, как перед Юркиным отъездом они гуляли в сквере, где фонтаны. Юра ждал машину. Купили мороженого: рядом с площадью был кондитерский магазинчик, где продавались очень вкусные сливочные шарики и мягкий, тёплый хлеб. И вот они ходили по дорожкам и ели это мороженое, а потом пошли за лимонадом. Тепло было, ещё не жарко, по небу плыли клочки облаков, и Славка надеялся - вдруг будет наконец-то дождь? Юра рассказывал, как в последний день перед отпуском его вдруг попросили провести экскурсию на паруснике, и один из семиклассников зачем-то притащил туда белого мышонка. Мышонок, конечно же, сбежал, и потом все дружно его искали и нашли на кухне, в кастрюле с гречкой: зверь не мог оттуда вылезти, то ли оттого, что объелся каши, то ли просто не хотел… А Славка слушал и думал: вот ведь, повезло ребятам – увидеть настоящие паруса! Он с чего-то решил, что они давно отошли в прошлое, а нет же!

Сейчас Славка вспомнил этого мышонка: вот про кого нужно снять фильм! Смешно бы получилось… И ещё загрустил: как там Юра, давно он не звонит!.. Всё же страшно туда ехать, где всё вокруг горит.

– Славка! – это Даша.

– А? – отозвался Славка и обвёл взглядом ребят. – Зачем?

– Что - зачем? – спросил Федя.

– Зачем их искать?

На секунду повисла пауза.

– Как зачем?

– Воевать, - сказал Антон и чуть улыбнулся.

А Даша нахмурилась, опустила ноги с дивана, будто хотела спрыгнуть. «Сейчас она уйдёт, - грустно подумал Славка. – И остальные тоже… Ну что ж…»

– Понимаете… - медленно начал он, потому что напряжение вокруг было очень похоже на блестящие серебряные струны, которые так хорошо звенели, и на которых так больно было играть. Сейчас, в этой тишине, словно было слышно эти струны, и ребята молчали, а Славка осторожно подбирал слова, - понимаете… Мы можем найти их и объявить им войну…

– Да! – сказал Федя и, встретившись взглядом с братом, замолчал.

– Можем, - кивнул Славка. – Только вот… Фильм-то мы снимать будем?

Сказал – и растерялся. Антон смотрел на ребят. Маленький Коля – на Славку, близнецы – на разноцветный ковёр, а Даша – на брата. Потом Коля подвинулся и задел локтём гитару - та ухнула на пол с недовольным звоном.

– Коля! – Даша вскочила.

Славка встал, поднял гитару, осторожно прислонил её к стене.

– Ты играешь? – зачем-то спросила Даша.

Славка кивнул.

– Только гитара не моя, а друга.

– Балда!
– сказала Даша брату, - осторожнее надо! – а потом попросила Славку уже без сердитых искорок, - сыграешь?

Славка почувствовал, как внутри всё уходит куда-то в пустоту, и от этой пустоты бешено заколотилось сердце: ну боялся он петь! При всех… И всё же он снова кивнул и взял гитару…

Зачем он это сделал?! Пока подтягивал струны, в голове стучались торопливые мысли - зачем? Сам захотел, ага, нечего было в музыканты лезть…

Тихо тронул струны и запел. Ту песню, которую он учил давно – она вроде лучше всех получалась.

– «… А не спеши ты нас хоронить,

А у нас ещё здесь дела!...» [2]

Почему-то цепляла она, эта песня, казалось бы - взрослая, но… будто про них?

… - «А не спеши ты нам в спину стрелять:

А это никогда не поздно успеть…» [3]