— Интересная реакция, — усмехнулся Арт, заметив изменения в моём организме. — И главное, не совсем естественного происхождения, — он сделал паузу, а затем напомнил о своём вопросе. — Так почему Алнаир, Ева?

Это показалось странным. Неужели он не понимает сам, что беременность подруги не оставила мне другого выхода?

— Она не могла вернуться в земное измерение, не могла остаться на Альтерре. Куда ещё, по-твоему, мы должны были пойти? — не удержалась от негодования. — Знаешь ли, Амит — единственный, кто встал на мою сторону и помог, — последнее получилось с долей упрёка.

Я не видела архивампира, но могла бы поклясться, что его лицо исказила гримаса не меньшего негодования, чем звучало в моих словах.

— По-моему, ты могла бы подождать, когда закончится срок её изоляции и договориться с кесарем о мерах снисхождения, Ева. Уверен, он бы пошёл навстречу, если бы ты привела веские доводы к этому. Кстати, лично я не вижу ни одного.

Негодование внутри чёрной ведьмы быстро переросло в открытую злобу.

То есть, как это он не видит ни одного довода в её пользу?. Твою ж… Вселенную. Получается, что беременность Ангелины для них вообще ничего не значит?.

Обида заполонила разум… Да ещё и слова Артура, сказанные в Екатерининском парке о детях, вспомнились. О том, что потомство ему ни к чему. И стало вдвойне обидно. Слёзы наполнили глаза, влажными дорожками скатываясь по щекам, обжигая кожу, пробираясь болезненной тоской в сердце.

— Вот потому-то я и поступила так, как посчитала нужным, — прокомментировала сухим злорадством. — Вам не понять никогда.

— Так ты объясни, — всё так же сохраняя абсолютное спокойствие продолжил Арт. — А то я действительно никак понять не могу, Ева. Просвети меня. Ну?

Очень хотелось исполнить его веление. Только все слова застряли в горле, и удавалось лишь продолжать лить беззвучные слёзы.

Да и что сказать? Какие слова нужно подобрать? Как озвучить всё то, что так терзает изнутри, если и сама толком понять не могу, что со мной происходит?.

— Хорошо. Вернёмся к этому позже, — смилостивился архивампир, сжимая в своих ладонях мои, опуская их плавно по стеклу вниз. — Расскажи мне про браслет на тебе, пропитанный отражающей магией в таком количестве, что и на целое измерение бы хватило. Для чего он? — Артур отпустил мои ладони. — Уже понял, что добровольно ты не позволишь снять эту штуковину, — его руки плавно легли мне на бёдра. — И в твоих же интересах объяснить мне, почему я не должен этого делать, Ева, — гибкие сильные пальцы больно вжались сквозь одежду, медленно стягивая брюки вниз.

Попыталась остановить его, но мои руки тут же оказались перехвачены и уложены обратно на холодное стекло.

— Угрожаешь мне? — усмехнулась невольно.

Если отпустить всё, о чём думала прежде, ситуация казалась довольно забавной и… Жутко возбуждающей. И почему я только сейчас поняла, что меня бессовестно соблазняют, попутно разбавляя действия допросом?

— Можно сказать и так, — не стал спорить мужчина, добавляя к словам новые нежные поцелуи вдоль шеи.

Слёзы на моём лице высохли, и болезненные эмоции отступили, оставляя после себя лишь пустоту, которая постепенно заполнялась тем, что так знакомо и нужно. Ощущение близости, и не только физической, наполняло и умиротворяло разум и душу. Но я всё же попыталась оставить хоть подобие дистанции между нами. Пусть всего лишь на словах.

— Не уверена, что ты захочешь знать ответ, Артур. Он тебе не понравится. Очень сильно, — последнее произнесла почти беззвучно, больше растворяясь в ощущениях его прикосновений, чем в мыслях о том, что не должна отвечать.

— Это не тебе решать, родная, — мягко возразил архивампир. — Ты же помнишь: здесь только ты и я, — ещё одно протяжное сладкое прикосновение к моим губам. — Больше никого и ничего, — его ладони скользнули вниз, чтобы вскоре забраться под тунику. — Никаких секретов, — выдохнул он медленным тихим полушёпотом. — Только ты и я, Ева, — повторил в который раз, даря новый мучительный в своей неспешности и мягкости поцелуй.

«Ну, давай, скажи. — всё так и кричало внутри меня. — Ведь это же так просто. Всего несколько слов. Скажи, Ева.».

— Я… — поддалась порыву, сглатывая ком в горле, — Арт, я… — развернулась к нему лицом, потому что хотела видеть его глаза, когда он услышит…

«…Su`ste exlepero… Теперь ты — Вторая… Atne t`e slutero… Ты — Вторая… No or, at`mu me do sunkriston…», — тихим настойчивым шёпотом ударило по сознанию в то же время, когда собралась озвучить своё признание.

И тьма, что говорила — не была внутри чёрной ведьмы. То, что было во мне от ковена, надёжно пряталось и молчало до сих пор. Слово Триединой Богини звучало извне. Словно она была совсем рядом. Прямо здесь, с нами.