Шрифт:
Следующий день был пятница. Скучающие работники салона аудио-видео техники «Hi-Fi Радио» обратили внимание на экзотичную группу из трех человек, без задержки пересекших просторный торговый зал и без стука вломившихся в дверь с надписью «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещен».
Первый — в малиновом пиджаке а-ля «новый русский» тощий ссутулившийся юноша, за ним в скромном костюме без галстука невысокий седеющий мужчина полуинтеллигентного вида, замыкал шествие мощный боец в черных джинсах, вельветовой рубахе с накладными карманами и «казаках» на высоком каблуке.
— Опять разборка, — шепнул один из служащих, другой в защитном костюме с надписью «Охрана» на рукаве незамедлительно переместился к телефону.
— Директора! — коротко потребовал боец в «казаках».
Работники фирмы молча уткнулись в бумаги, делая вид, что не расслышали. Судя по всему, посещение бандитов здесь не было редкостью, и не удивительно — салон казался лакомым кусочком.
— Уважаемая! Не подскажете, где хозяин? — как можно нежнее пропел Макарыч, наклонившись к одной из сотрудниц.
— Пал Палыч на даче, будет только в понедельник, — подлаживаясь в тональность, ответила испуганная женщина.
До понедельника здесь делать было нечего. День был теплый, так что коммерсанты с самого утра потянулись на природу. Посоветовавшиеся рэкетиры резонно решили отложить посещение и остальных должничков на следующую неделю. Братки поехали по домам. Деятельная же натура Чернявенького подталкивала его к новым свершениям, и он не долго думая направился в гостиницу «Прибой»…
16
Но вернемся к событиям предыдущей ночи, развернувшимся в спокойной до сего времени квартире семьи Репкиных.
Еще в такси в прошлом послушная Наташка вспомнила о подвиге героической сверстницы Зои Космодемьянской и во что бы то ни стало решила бросить вызов своему деспотичному папочке, как и ее историческая предшественница фашистам. Сравнения между папочкой и фашистами, конечно же, было не слишком корректно, но отчаявшаяся серая мышка на этот момент представляла грядущее противостояние примерно в этом же ракурсе. За благополучие своего брака она готова была стоять насмерть! Ну что ж, похвально.
Василий Иванович, беспокоясь долгим отсутствием дочери, уже ходил по маршруту от кухонного окна к входной двери и обратно. Супруга Нина Петровна, за два с половиной десятилетия совместной жизни смирившаяся с военной дисциплиной в доме, нервно моргая, отсчитывала количество капель валерьянки, перетекающих из флакона в хрустальный стакан.
В этот момент заскрипели замки и дверь распахнулась. На пороге стояла Наташка.
— Ты где была? — начал было рассерженный Василий Иванович, но тут же осекся.
В вошедшем создании он не узнал своей всегда смиренной дочки Наташеньки, злобно прищуренными глазами на него смотрела оскалившаяся волчица.
Последующее невозможно описать словами, такое надо было видеть и слышать. Здесь было все — от битья посуды до ударов головой о стену, и что примечательно, мамочка впервые в жизни приняла сторону своей разбушевавшейся дочки. Это была революция, переворот. В течение нескольких минут власть уплыла из рук диктатора Репкина.
Страшные в гневе, с размазанными по мордам ресницами дамочки вывалили все упреки, накопившиеся за долгие десятилетия совместного проживания, некоторые из них не были лишены оснований.
— Ты никогда не считался с моими желаниями, а я люблю его и хочу жить с ним! — истошно кричала одна.
— А что ты добился, двадцать пять лет наодном месте, на копеечной зарплате! — перебивала другая.
— Он для меня все делает, я только с ним жизнь видела!
— Промучилась в коммуналке в пятнадцати метрах, квартиру получил под пенсию, а Юрочка в течение двух месяцев купил, да над тобой все смеются…
— Ну и что? Уголовник, зато с деньгами!
— Да пропади он, твой отпуск, на шести сотках, два часа на электричке трястись!
— На кладбище я видела твою честность!
— Плевать мне на совесть в драном пальто!
— … колготки дырявые…
— Юрочка — молодец, весь дом мебелью обставил!
— Насрать на твою работу, которая не кормит…
Репкин, закрыв уши, убежал в дальнюю комнату, вслед доносилось:
— Мудак, дебил, в доме рухлядь… на помойке живем… козел вонючий… да что я от тебя видела, другие на море каждый год ездят… Юрочка — молодец, а ты — говнюк! Коммунист недоделанный…
В семье воцарил матриархат. Скандал в благородном семействе оказался началом падения честнейшего из судей. Печально…